На деревенской площади собрался народ. Отец кивком здоровался то с одним, то с другим. Каждый односельчанин обнимал свою дочь, матери, столпившиеся поодаль, плакали в голос. Складывалось впечатление, что все пришли на похороны.

Группа сборщиков стояла рядом со старостой и по свиткам проверяла каждую семью. Никому еще не удалось скрыться от сурового закона.

Агнесса узнала в этих людях всадников, чуть не сбивших их повозку на дороге. Негодование опять проснулось в душе, но, помня наказ отца, она лишь молча поглядывала на толпу, на чужаков.

Это было ее первое значимое событие за короткую жизнь, и она хотела насладиться каждой минутой.

— Кто? — коротко спросил высокий командир и встряхнул длинными волосами.

Они взвились под потоком воздуха, полностью открыв на миг холеное лицо господина и упали беспорядочными прядями. Агнесса судорожно втянула ноздри, уловив знакомый запах.

Воин лишь мельком взглянул на нее, зато девушка отметила, насколько он хорош собой. Высокий, мощный, обтянутый в доспехи из буйволиной кожи, он казался неискушенной сельчанке верхом мужественности и силы.

«Может, этого красавчика очаровать? — мелькнула шальная мысль. — Наверняка ему тоже нужна полевая жена».

Она уже протянула руку, чтобы коснуться незнакомца, но передумала: зачем он ей? Вожделенная свобода тут же помахала хвостиком и скрылась вдали только при одном упоминании о замужестве. Агнесса даже передернулась и порадовалась, что таком виде она может не соблазнить, а напугать до икоты.

Однако хорошее настроение не испортилось от мелкого огорчения.

«Эх, и почему я не владею даром морока? Морок на морок — любопытная бы получилась картинка», — весело подумала Агнесса.

Она с ног до головы еще раз окинула взглядом командира, в глазах того мелькнуло и пропало удивление.

— Чего молчишь? — рявкнул на отца, застывшего возле дочери, староста. — Отвечай господину!

— Агнесса, младшая дочь рода Годинов, — спохватился тот и дернул Агни за руку.

От резкого движения шаль упала на плечи девушки, воин вздрогнул, стражники вытаращили глаза. Агнесса мигом прикрыла лицо, пока староста, хорошо знакомый с ее семьей, не заметил. Но тот что-то отмечал в свитке и не смотрел на нее.

— Да чего же страшна! — командир передернулся и уставился на старосту. — Этой уродиной только непослушных детей пугать. Другие в семье есть?

— Есть, ваше сиятельство, — заторопился тот, не отрываясь от свитка. — Конечно, есть.

— Не надо других! — дерзко выкрикнула Агнесса, внезапно испугавшись, что вызовут сестер. Отец тоже побледнел и заволновался. — Я хочу служить своей стране!

— Служить? — острый взгляд прозрачных голубых глаз уставился на девушку, внутри зрачков мелькнула смешинка. — Ну-ну! Служить стране передним местом тоже кто-то должен.

— Уж тебе точно не дам, — пробурчала разозленная Агнесса и прикусила язык.

«Дура! Что ты несешь!» — чуть не убила она себя за всплеск протеста.

— Ты что-то сказала? — воин нахмурился и схватился за меч.

— Она со мной прощалась, — закрыл Агнессу собой отец и засуетился. — Сейчас я тебе узелок дам, забыл в повозке.

— Доброго вам дня, господин, — девушка слегка поклонилась, придерживая шаль. — Куда мне пройти?

— В отдельную повозку ее, пусть служит, — скривился командир и потерял к ней интерес.

«Ах, ты! — заскрежетала зубами Агнесса. — Погоди у меня!»

Теперь господин уже не казался таким привлекательным, как при первом взгляде. Она отметила его недовольный вид и брезгливую ухмылку. Пальцы зачесались, так захотелось прикоснуться к нему, заглянуть в его будущее, увидеть этого гада пронзенного копьем или разрубленного мечом, что Агнесса сцепила их в кулаки.