– Я должен ехать туда, где во мне нуждаются больше всего, – ответил он.

Вольф закашлялся и продолжил есть. Вид у него был раздраженный.

– И ничто не заставит тебя остаться в нашем обществе? – спросил Пейлхук.

Ламб задумался.

– Если обсидиановая плита даст трещину, – медленно произнес он, – я останусь.

Какой странный ответ.

– Еще один тост! – провозгласил Магнус, поднимая бокал. – За чародеек и дух перемен!

При слове «перемен» Пейлхук одновременно подавился и закашлялся в салфетку. Магнус подмигнул. Судя по всему, он принял мою сторону. Я надеялась, что он сделал правильный выбор.

После ужина леди и джентльмены отдыхали отдельно. Но поскольку я здесь была единственной дамой, мне пришлось просидеть целых пятнадцать минут в одиночестве в гостиной. Я мерила шагами комнату и разглядывала портреты. Одному удалось привлечь мое внимание. На нем была изображена красивая русая девушка в голубом платье. На табличке под рамой значилось: «Гвендолин Агриппа».

Выглядела девушка отдаленно знакомой, но я не могла понять почему. Затем осознала, что на ней было то же платье, в котором теперь ходила я. Меня передернуло, и я отвернулась от портрета. Бедный Агриппа…

– Она была величественной, не так ли? – прозвучал голос позади меня.

Пейлхук налил себе в бокал коньяка. Мы были совершенно одни. Мне не понравился пристальный взгляд магистра. Оставалось надеяться, что остальные не заставят себя долго ждать.

– Я всегда считал, что мисс Агриппа была одной из самых ярких личностей в нашем обществе. Ее смерть стала для нас невосполнимой потерей. – Пейлхук сделал глоток. – Вам придется сильно постараться, чтобы достичь ее уровня.

– Я не замена мисс Агриппе, – сухо ответила я. – Я здесь для того, чтобы стать чародейкой.

– Мм… конечно, – промычал Пейлхук.

Но тут в комнату вошли остальные, и Пейлхук отошел от меня. Я повернулась обратно к портрету, радуясь, что от меня наконец отстали. Никак не могла выбросить из головы его слова о Руке и колонии в Брайтоне. Они ведь не посмеют отослать его, верно? Я изо всех сил пыталась расслабиться, но к концу вечера Магнус отвел меня к камину.

– Что случилось? – прошептал он.

Проклятие! Видимо, мне не очень хорошо удавалось скрывать свои чувства.

– Волнуюсь за Рука, – пробормотала я.

– Ну, полно вам. Я отведу вас вниз, как только уедет наш прелестный гость. – Магнус улыбнулся.

– А это не выходит за рамки приличия?

Не то чтобы я считала подвальные помещения непристойными. Меня больше беспокоило, как повлияет на мою репутацию нахождение наедине с юношей. Теперь это имело значение. Лондон далеко не Бримторн.

– Это наверняка закончится скандалом: юная леди и джентльмен пошли на кухню без сопровождения! Только представьте, насколько все будут шокированы, если мы еще и что-то испечем, – засмеялся Магнус.

В скором времени Пейлхук решил отчалить. Я позволила ему поцеловать мне руку, но приятного в этом было мало. Магистр улыбнулся:

– До скорой встречи, дорогая.

Затем он надел котелок и пальто и вышел за дверь. Наконец-то!

Магнус подозвал меня, и мы прокрались в обеденную комнату для слуг. Те доедали ужин. Дворецкий и экономка сидели во главе стола, а лакей и горничные, и среди них Лилли, по бокам. Когда мы зашли, все резко поднялись, а Лилли прикрыла рот салфеткой, чтобы мы не видели, как она жует.

– Расслабьтесь, – улыбнулся Магнус и осмотрелся. – А где новенький?

– На кухне, сэр, – ответила экономка. Это была пожилая женщина с морщинистым неулыбчивым лицом.

– И что он там делает?

– Ужинает, сэр.

– Почему он не ужинает с вами? – спросила я, переводя взгляд с одного слуги на другого.