– Я же просила вас не называть меня «Ваше Магичество».

– «Ваше Магичество» ей, видите ли, не нравится, – саркастично заметил дядя. – «Пельмешка» тоже не по душе. Тебе становится всё сложнее угодить. Берегись, Аврора, капризный нрав императрицы больше всего вредит ей самой.

– Я не капризная.

– А вот у меня на этот счёт другие сведения.

Аврора хотела возразить, но дядя жестом показал, что при посторонних разговор продолжать не стоило.

Чем быстрее они приближались к престолу, тем более хмурыми становились лица у мужчин и тем выше женщины задирали носы. Однако, стоило им взглянуть на принцессу, морщины вмиг разглаживались, а высоко задранные носы тут же, как по сигналу, опускались.

– Ваше Магичество! Ваше Магичество! Ваше Магичество! – слышалось со всех сторон.

Аврора в очередной раз поразилась могуществу представшей перед её глазами картины. Позади Янтарного трона – символа власти её отца над остальными волшебниками – словно готовился к атаке десятиметровый золотой орёл. Крылья статуи были направлены вперёд, будто птица просила разойтись в стороны стоящих перед ней людей. Этот же орёл в полёте на алом фоне был изображён на развешанном всюду гербе города.

– Наконец-то, дочь! – воскликнул император, поднимаясь с места.

Поначалу Аврора не понимала, почему её отец – самый могущественный волшебник страны – занимал трон, сделанный из материала, блокирующего это самое волшебство. И почему вообще весь Тронный зал был сделан именно из него. В ответ на это дядя Яша засыпал принцессу примерами из истории, рассказывающими о покушениях на государей именно во время больших приёмов. Так что решение одного из предыдущих правителей возвести этот зал сильно усложнило жизнь заговорщикам.

– Садись скорее, нечего топтаться в проходе, – приказал император. Его вечно хмурый вид и строгий орлиный взгляд были под стать огромной птице за его спиной, а грива густых золотых волос больше бы подошла льву. Отец тут же указал на место рядом с собой, поправив чуть съехавшую с головы корону. Заметив брата, император выпрямился.

– Яков, – деловым тоном сказал он.

– Ваше Императорское Магичество, – ответил дядя, из голоса которого тут же пропали прежние саркастичные нотки.

– Рад, что ты смог приехать.

– Даниил не просто мой племянник, он выпускник моего лицея. А его находка – большой шаг для всего нашего сообщества. Ты воспитал прекрасного сына.

– И очень упрямого. Впрочем, последним он во многом обязан тебе.

– Его упрямство лишь проявление характера, закалённого отцом, – тут же парировал брат.

Наступила небольшая пауза, в течение которой Аврора молча переводила взгляд с отца на дядю. Она уже и не могла вспомнить, когда в последний раз они вели себя иначе. У каждого имелось своё объяснение причин разногласий, и, как это бывает, оба были уверены в своей правоте.

– Благодарю, – ответил император Константин после небольшой паузы. И через доли секунды добавил: – Брат.

Дядя молча поклонился и отошёл в сторону. Его пурпурный фрак быстро затерялся среди множества мундиров, ордена на которых висели, как новогодние игрушки на ёлке.

Пока император отвлёкся на брата, месье Фрэй незаметно надел на голову принцессы диадему и тут же удалился, не дождавшись кивка в знак благодарности. Девочка сняла её с головы и немного полюбовалась драгоценностью.

Сделанную из белого золота, как и многие украшения во дворце, диадему венчали три камня драконита, или драконьей слезы. Аврора так до конца и не поняла, на самом деле это была слеза дракона или лишь название для придания украшению большей важности. Однако последние три века во всей Европе не было замечено ни одного дракона. Ровно столько же не добывался драконит.