Жестом она пригласила достопочтенного вена сесть на кровать и сделала то же самое. Буря в душе уже почти унялась, остались лишь горькие отголоски, как будто прибой далёкого моря плескал кружевной пеной в замшелые, тёмные от воды камни причала. Никакой принц, никакой мужчина не стоит размеренной и весьма устроенной жизни, которую Вейра сплела собственными руками. Купить домик в приличном квартале, принимать на втором этаже тех мужчин, с которыми ей хотелось иметь дело, а не тех, кого ветром занесёт, а матушка Бийль велит обслужить… И репутация! Самое главное в профессии Вейры — это незапятнанная репутация. Если бы на месте вена Вюрстера оказался любой другой клиент, завтра в курительных салонах мегаполии Вейру заклеймили бы единогласно как авантюристку и нахалку, которая принимает сразу двоих клиентов, не заботясь ни о безопасности оных, ни о какой бы то ни было скрытности и анонимности. Иссяк бы её мелкий, но постоянный ручеёк гаульденов.

— Я желаю обратить ваше пристальное внимание, достопочтенный вен, на мою ситуацию. Я девушка одинокая, живу лишь с экономкой и горничной. Ни мужа, ни отца, ни брата у меня нет, к сожалению или к счастью, уж не знаю. Стало быть, защиты ждать мне неоткуда.

Вейра пристально посмотрела на вена Ликса — соображает ли? Он был хмур и сосредоточен. Возможно, есть надежда, что поймёт.

— Посему я крайне ревностно отношусь к собственной репутации, которая должна оставаться кристально чистой в любой ситуации. Полагаю, с этой точки зрения я допустила ошибку, приютив вас в моём доме. Но Белая Ведунья призывает нас к милосердию, и мне была невыносима мысль оставить вас замерзать на улице. К тому же… Когда-то давно я испытала точно такие же страдания, как и вы. Прошу вас, заклинаю всем, что может быть вам дорого — оставайтесь невидимым и неслышимым, что бы ни произошло! Даже если вы вспомните всё о себе.

— Я понял вас, вильена Вейра, — склонив голову, так что кудри цвета воронова крыла упали ему на глаза, ответил вен Ликс на её тираду. — Приложу все усилия, чтобы больше не потревожить вас и не запятнать вашу репутацию.

— Вот и чудесно.

Вейра улыбнулась довольной улыбкой, той самой, которая заставляла сердца клиентов биться чаще и взволнованнее, и встала:

— Теперь мне придётся познакомить вас с моей экономкой, тётушкой Фридиль. Бедная старушка, небось, с ума сходит от неизвестности. Но сперва… Вам нужна приличная одежда, поскольку ночной рубашки мастера Меррибета не достаточно для достопочтенного вена.

Но мысли о мужских панталонах внезапно испарились. Вейра вспомнила, что вен Ликс прибежал в салон не просто так, а с альбомом, полным акварелей. Неужели случилось чудо, и сей вполне достойный вен узнал некое место, где бывал?

— Скажите мне, вы ведь не просто для развлечения ворвались в мой салон и напугали достопочтенного вена Вюрстера? Вы что-то кричали, но я не поняла ни слова!

— Ах да, вильена Вейра!

Ликс шлёпнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— Ну разумеется! Вы настолько ошарашили меня этим разговором… Сейчас, сей момент!

Он схватил небрежно брошенный на кровать альбом и принялся листать страницы, бормоча себе под нос: «Нет, не то, и не то… Где же этот рисунок?» Но наконец нужная акварель нашлась, и Ликс подсунул её Вейре под нос:

— Вот, взгляните! Это я видел вживую.

— Вы уверены, вен Ликс? — Вейра прищурилась, пытаясь разобрать витиеватую подпись художника, и изумилась: — Но ведь это королевские сады Вейхейда!

— Вы тоже были там, вильена?

В глазах и в голосе вена Ликса было столько надежды, что Вейре пришлось с грустью покачать головой: