Яков был образец викинга. Стального цвета глаза, белые, короткие волосы, которые превратились бы в кудри, если бы им давали отрасти, косая сажень в плечах. Если от Сагитая веяло жаром внутренней кипучей энергии, то от Якова – мощью и спокойствием.

– Трофим Аристархович, – представился ученый, – Гудин, – зачем-то добавил он не к месту, прекрасно понимая, что эти ребята, оставленные голубоглазым, точно знают, кто он. – Мы сейчас куда? – разволновался он, глядя на незваных гостей, чувствуя себя крайне неуверенно.

– На завтрак, – ответил азиат. – Мы в коридоре подождем. Вы оденьтесь только.

Оба бойца повернулись и вышли в коридор, лишь прикрыв за собой дверь.

– Ах да… – Трофим опустил взгляд и, увидев себя в трусах, кинулся надевать штаны и рубаху. – Во дела… – прошептал он, испытывая крайне смешанные чувства: что-то вроде обиды за недоверие, неудобство перед коллегами и в то же время некоторую радость от того, что ему как будто развязали руки, но при этом как-то своеобразно развязали. В любом случае теперь ему не надо дожидаться, пока ему выделят сопровождающего из бойцов группировки Долг, которые не двигались ни на шаг без прямого указания своего командира, не нужно договариваться со сталкерами, предварительно наводя справки о каждом, с кем он планировал выйти в поле, в общем, наличие этих двух то ли надзирателей, то ли телохранителей, а скорее всего, и то, и другое позволяло сэкономить ему время.

Одевшись, он вышел в коридор. По зеленой ковровой дорожке коридора минус четвертого уровня, освещенному лампами дневного света, уже двигались его коллеги из других лабораторий, с удивлением оглядывая новых постояльцев.

– Доброе утро, Трофим Аристархович, – поздоровался кто-то, а за ним еще один голос.

– Здравствуйте, – отозвался Трофим, пожав одну, вторую и третью руку, закрывая дверь на ключ.

– Это что ваши новые сотрудники? – спросил кто-то из владельцев рук.

– Да… да, это лаборанты. Э-э-э… специально прислали, будут помогать мне… в поле, – ответил некробиолог, наконец заперев дверь и спрятав ключ в нагрудный карман рубахи.

– А. Ну молодцы, расширяетесь. А я вот все прошу, прошу, хоть аспиранта какого-нибудь, так нет, даже не обещают, – сказал другой скрипучий голос и протянул руку.

Трофиму наконец удалось идентифицировать говорящего со скрипучим голосом. Им оказался заведующий четвертой лаборатории, лаборатории физических аномалий Аарон Моисеевич. Трофим пожал костлявую руку, затем развел руками, как бы объясняя, что ничем не может помочь Аарону Моисеевичу и жестом вежливо указал ему проходить вперед.

– Понимаю, понимаю, – проскрипел тот, – помочь старику не хотите, да и нечем. Сейчас нынче зомбированные в моде, но с ними справляться надо уметь. Правильно, Трофим Аристархович, сделали, что подмогу себе вытребовали. Ну давай, молодежь, завтрак стынет, – пропуская вперед «лаборантов» и некробиолога, проскрипел Моисеевич, – мне старику не к спеху.

Чувствуя некий конфуз, но все-таки и облегчение, что его охрану вроде как приняли за лаборантов, некробиолог с сопровождающими прошел в столовую, которая находилась на этом же уровне. Столовая представляла собой помещение пять на восемь метров, в котором находилось восемь столов для посетителей в два ряда по четыре стола, за каждым помещалось по четыре человека, но если поставить еще стулья, то и по шесть. В конце комнаты располагался шведский стол, который предлагал на завтрак стандартный набор из двух видов каш, овсяной и пшеничной, бутербродов с сыром и колбасой, корзинки чищеных вареных яиц, тарелочки со сметаной, маслом, вареньями и прочим, большого электрического чайника на пятнадцать литров, кофейника, кастрюли киселя. В конце комнаты виднелись два раздаточных окна, за которыми находилась кухня, звеневшая посудой и иногда смехом поварих.