– Отдаешь мне свое сердце и…

Его брови дрогнули. Нутро подсказывало, что нужно остановиться, обдумать ситуацию как следует, но разум твердил обратное. Сознание будто превратилось в горную реку и несло его по течению, не позволяя остановиться. Люциан пытался цепляться за камни, но пальцы каждый раз соскальзывали.

– Я отдаю тебе свое сердце, те… ло… – Он стиснул зубы, насилу прекращая поток слов. Краем глаза он снова посмотрел на Кая, хотел убедиться, что ему все это привиделось, но темный принц никуда не исчез.

Гости тем временем начали окружать незваного гостя. Прежде они выглядели счастливыми и приветливыми, но сейчас скалили зубы, и все до одного обнажили мечи.

– Не обращай внимания. – Голос Амели был ласковым, убаюкивающим и нежным. – Все хорошо, продолжай… Мы ведь так хотели пожениться.

Люциан смотрел на невесту и не видел в ней ничего подозрительного. Это была Амели, его Амели – девушка, которую он выбрал, которую так долго знал.

– Я люблю тебя, Люциан, – повторила она, и легкий румянец тронул ее щеки. – Ты… любишь меня?

– Я…

– Люциан! – Голос Кая прогремел в зале, как лавина, сошедшая с горы.

– Я…

– Достань кнут, – снова перебил темный принц. – Достань! Свой! Кнут! Иначе я убью здесь всех!

– Кнут? – удивился Люциан.

– Да! Кнут!!!

«Кнут…»

«Достань кнут».

«Достань. Свой. Кнут…»

– Люциан, ты же любишь меня, докажи это… – шептала Амели, крепче сжимая пальцы жениха.

– Люциан, бларг тебя за ногу, кнут! – Кай почти захлебывался от жажды убийства.

– Кнут… – недоуменно повторил Люциан, в последний раз цепляясь за скользкие камни. Его запястье окружил золотой свет.

Он, сам того не ведая, занял сторону Кая.

Амели резко отдернула руки, словно могла обжечься, и отступила на шаг назад.

– Люций, что ты делаешь? – потрясенно спросила она.

В руке Люциана материализовался кнут, и его божественная сила вмиг развеяла морок. Люциан по-прежнему был во сне, но теперь воспринимал его иначе: он будто находился за витражным стеклом, которое искажало мрачную реальность.

– Наконец-то. – Раздался облегченный, но в то же время недовольный выдох. – Может, поможете, Ваше Владычество?

Люциан обернулся и увидел, что плотная толпа напирала на Кая, собираясь того заколоть. Люциан взмахнул кнутом и ударил им по своим соклановцам, друзьям и родственникам. Те не пали жертвой божественного оружия – лишь развеялись словно туман.

Люциан ахнул, но Кай остался непоколебим.

– Спасибо, – сухо сказал он и в мгновение ока преодолел расстояние, разделявшее их с Люцианом.

– Как ты… можешь быть здесь?

– Поговорим об этом, когда выберемся, а сейчас вы мне мешаете. – Кай притянул Люциана к себе. – Я не могу убить вас здесь, поэтому извините.

Люциан не успел ничего спросить. Он лишь открыл рот в немом вопросе и сразу закрыл, почувствовав чужое тепло на губах. Воздух начал покидать его легкие, будто переходил к кому-то другому. Люциан стал задыхаться то ли от шока, то ли сам по себе. Сердце забилось, норовя выскочить из груди, разорвав грудную клетку и Кая заодно. Он в ярости попытался оттолкнуть темного принца, но руки утонули в пустоте.

Он распахнул глаза и обнаружил, что находится в темной комнате постоялого двора. Все еще в деревне Юнан. Там, где уснул.

– Что?.. – одними губами проговорил он. Бешеный стук в ушах мешал думать. – Не может быть, – пробормотал Люций, увидев нависающего над ним… Кая? Или нет? – Морион! – гневно прошипел юноша. Он перевернул руку ладонью вверх и призвал светящуюся сферу, которая устремилась к потолку, тускло озаряя комнату.

У изголовья спального места и впрямь сидел Морион, поджав под себя ноги. Его голова была опущена так, что подбородок почти касался груди, и Люциан мог смотреть ему в лицо. Только сейчас он ощутил, что не может пошевелить ничем, кроме ладоней и ступней, и осознал, что руки Мориона прижимаются к его вискам.