Шаманский жезл токки

Верхушка токки

Листья Anadenanthera peregrine, из семян которой делают эпену

Капитано интересуется, сколько мне лет. Говорю, что тридцать пять. Он не верит моим словам, смотрит по сторонам и показывает на стоящего рядом мужчину-яномамо, на чьем брутальном лице заметен не то чтобы отпечаток старости, но некой усталости от жизни.

– Вот ему тридцать пять лет. Смотри, как он выглядит. А у тебя морщин даже нет, лицо как у ребенка, – восклицает он.

Здесь для меня это обстоятельство – негатив, в то время как в крупном городе, в Москве, эту реплику стороннего человека следовало бы воспринимать скорее как комплимент моему внешнему виду, если, конечно, он не имел в виду, что я выгляжу глупо для своих лет.

Пытаюсь размышлять. С антропологической точки зрения мировосприятие капитано – яркий пример происходящих изменений в сознании той части яномамо, которые находятся в тесном контакте с внешним миром. С одной стороны, стараясь казаться важным, он заводит совершенно чуждые и непонятные ему и его окружению политические разговоры, услышанные где-то на стороне, но при этом, сам того не подозревая, продолжает оценивать меня, увиденное по-прежнему по каким-то патриархальным критериям жителя тропических лесов.

Меняем тему разговора. Я спрашиваю капитано, как живут яномамо в отдаленных районах верхнего течения реки Сиапы и в труднодоступных горах Сьерра-де-Тапирапеко на венесуэльско-бразильской границе. Мой собеседник отвечает, что полностью изолированно и традиционно, придерживаясь своих религиозных воззрений и будучи не затронутыми цивилизацией. К таким районам он также причисляет верхнее течение рек Окамо и Путако. На реке Падамо, говорит, сейчас очень много нелегальных золотоискателей из Бразилии.

По нашей просьбе капитано ведет нас по хижинам поселка Сехаль, разрешая зайти в любую из них. Попутно разъясняет, что через час на центральной площади состоится церемония вдыхания галлюциногенного порошка эпена, являющегося неотъемлемой частью культуры яномамо, и за небольшие подарки шаману, который будет ее проводить, мы можем, если захотим, на ней присутствовать и фотографировать все происходящее.

Один из сопровождающих показывает нам своеобразный жезл – токки, как его называют на своем языке яномамо, – очищенная от коры жердь двухметровой высоты и диаметром около десяти сантиметров. Он воткнут в землю под деревом Anadenanthera peregrine – из его семян изготавливают эпену. По всей высоте столбик разрисован змеевидными узорами, а его верхушку украшает пучок из разноцветных перьев. Мужчина задумывается, как лучше объяснить нам функциональное назначение этого предмета, а потом говорит, что это «диплом», выдаваемый шаманом своему ученику. Токки символизирует, что ученик закончил курс обучения и стал самостоятельным шаманом, – тогда наставник выставляет его перед домом воспитанника.

Этот же яномамо ведет нас по узкой тропинке, идущей от деревни вдоль берега Ориноко вглубь джунглей, и там нашему взору открывается построенный под пологом леса тапири – просторный десяти—двенадцати метров в длину примитивный навес из жердей и листьев пальмы, по форме отдаленно напоминающий шабоно.

Тапири…

…надежно скрыт джунглями от посторонних глаз

Наш проводник объясняет, что сехальцы специально установили его вдали от деревни, чтобы проводить сакральные ритуалы. Скоро должна состояться одна из таких церемоний.

Тапири коренные народы Амазонии и Оринокии строят, когда находятся в пути, на охоте, чтобы был временный кров или как краткосрочное укрытие, пока сооружается большое постоянное жилище.