Все вышесказанное позволяет считать слепоглухого ребенка поистине «депривированным». Вследствие сложного влияния сенсорной и социальной депривации, часто сочетающихся с неврологическими дефектами (например, с детским параличом), такой ребенок живет в обедненной обстановке, в мире крайне ограниченных раздражителей. В столь выраженной ситуации депривации, считал Ян ван Дайк, человеческий организм действует определенным образом. Он ищет равновесия или гомеостаза со своей окружающей средой и находит компенсацию его недостаточности в самостимулирующем поведении. Сенсорная и социальная депривация является одной из причин стереотипного поведения, так ярко представленного у этих детей особенно тогда, когда ими не занимаются, считает ван Дайк (Van Dijk, 1991, 1993).

Наблюдения ван Дайка показали, что различные виды стереотипного поведения преобладают в поведении слепоглухих детей с врожденной двусторонней катарактой (помутнение хрусталика) (Van Dijk, 1982). Самым типичным поведением в таком случае является фиксация внимания на всякого рода световых раздражителях. Фиксация взгляда на ярких источниках света, движение рук перед глазами и давление пальцем на глазное яблоко – эти особенности поведения можно охарактеризовать как следствие зрительной депривации. Другие особенности поведения слепых и слепоглухих детей, такие как раскачивание и типичные «прыжки на месте», ван Дайк относил к следствиям социальной и слуховой депривации.

Когда подобные формы стереотипного поведения укореняются, возникает огромное препятствие к развитию и обучению, включая когнитивное, социальное, эмоциональное и коммуникативное развитие. Такой ребенок входит в состояние непрекращающегося, обращенного внутрь возбуждения, вследствие чего новые раздражители из окружающей среды не производят на него никакого впечатления или могут быть даже отвергнуты. Так называемая «ориентировочная реакция» на сигналы окружающего мира отсутствует. Это значит, что ребенок не воспринимает и не осознает новых раздражителей. Можно сказать, что ребенок так захвачен своими физическими процессами, что воспринимает окружающую среду в основном как часть себя, а потому почти не проявляет ориентировочно-исследовательского поведения. Для иллюстрации поведения таких слепоглухих детей Ян ван Дайк приводит ряд примеров, приведем и мы один из них.

Девочка родилась с тяжелыми множественными нарушениями вследствие краснухи, которую мать перенесла на втором месяце беременности. Среди наиболее серьезных нарушений у нее были врожденная двусторонняя катаракта, глухота и шумы в сердце. Первые два года жизни она провела в клинике, где перенесла ряд инфекционных заболеваний, в результате которых заметно отстала в росте и весе. Следующие годы она провела в учреждении для умственно отсталых детей, в палате для лежачих детей. Она не умела жевать и отказывалась от густой пищи, спала днем и бодрствовала ночью. Со временем она полностью ослепла из-за глаукомы (повышения внутриглазного давления), которую невозможно было ослабить с помощью лекарств. В возрасте 5 лет и 7 месяцев офтальмолог поставил ей диагноз: «слепота с остатками зрения в виде светоощущения».

В возрасте 3 лет и 8 месяцев девочка прошла первое диагностическое обследование в Центре, где работал ван Дайк. Она продемонстрировала целый ряд стереотипных моделей поведения, типичных для ребенка, перенесшего внутриутробно краснуху (давление пальцем на глаза, постоянная фиксация взгляда на ярком источнике света, движение рук перед глазами, постукивание пальцами по лицу). Девочка была крайне пассивна, отмечалась выраженная задержка развития, особенно моторного – она не могла ходить самостоятельно.