— Зимняя сессия покажет, — угрюмо кивает рыжик, а затем острыми локтями прокладывает дорогу к отступлению.

— Не обращай внимания, — вступается с улыбкой розовощёкая девчонка с пухлыми формами. — Это Зюзя, наша местная звезда экономики. Он просто переживает, что придётся потесниться на Олимпе. А я Катя Фомина. Кстати, староста этой группы.

— Супер, — улыбаюсь в ответ.

Видимо, зря я волновалась по поводу своего перевода. Несмотря на холодный приём со стороны некоторых студентов, бо́льшая часть ребят всё же вполне дружелюбны и отзывчивы

Наверно, поэтому следующие лекции не кажутся настолько нудными и длинными, как первая, а время в компании с Машиной болтовнёй и вовсе пролетает незаметно.

— Яна, есть не хочешь? — после очередной пары интересуется девчонка.

— Хочу, — убедительно киваю. С этими нервами я и забыла, когда ела в последний раз.

Спустившись по центральной лестнице и немного поплутав по коридорам, Зайцева приводит меня в столовую.

— Яна, ты сиди здесь, а я возьму нам по кофе и чего-нибудь перекусить, а то пока стоим очередь, все места нормальные займут. Идёт?

— Идёт, — киваю, осматриваясь по сторонам. Даже самая обычная столовая сегодня для меня в диковинку.

— Новенькая? — за спиной раздаётся приторно-сладкий голосок, а в нос ударяет новомодный запах дорогого парфюма. — Я Диана.

Бельская без спроса отодвигает стул и садится напротив. На лице голливудская улыбка, а в глазах — пустота, местами разбавленная отвращением. Ещё бы! Характе́рный запах общественной столовой открыто спорит с утончённым образом девушки.

— Яна, — отвечаю без энтузиазма, скорее, чтобы не показаться грубой.

— Я знаю, — стучит ноготками по столешнице. — Дед мне все уши прожужжал, какая ты умница.

— Не сто́ит верить слухам.

— Даже так? — Бельская внаглую рассматривает меня, но уже через мгновение, не найдя ничего увлекательного в моей заурядной внешности, теряет интерес. — И всё же, предлагаю тебе, Яна, дружить. Поверь, для тебя это может быть очень выгодно.

— Как интересно! Дедушка попросил?— наигранно хлопаю глазками и придвигаюсь чуть ближе, бесстрашно глядя в лицо девицы. Её надменный вид и монотонный стук ноготков окончательно выводят из себя. — Кстати, а у нас дед кто?

— Зря ты ерепенишься, Талеева! От таких предложений не отказываются.

— Допустим, Бельская! — специально делаю акцент на фамилии девчонки. — Тебе от моей дружбы какой толк?

— Молодец! Соображаешь! Благотворительностью я не занимаюсь! С тебя по мелочи: рефераты, домашки, курсачи. Ну а я в долгу не останусь, поверь!

— Верю! Есть только одна проблема: моя дружба не продаётся, да и подачек с барского плеча мне не надо!

— Ну и дура, Яна! — блондинка как ни в чём не бывало встаёт из-за стола и, высоко задрав нос, семенит прочь.

— Чего от тебя Бельская хотела? — Маша ставит на стол поднос с ароматным кофе и тарелкой с пирожками.

— Дружбу предлагала по дешёвке, — внутри до сих пор всё клокочет.

— Шустрая. Ты, видимо, и правда талант, раз Бельская с ходу тебя оккупировала.

— О чём ты?

— А сама не понимаешь? У этой барби на уме одни салоны красоты, да дорогие бутики. Скажи, когда ей учиться? Вот и выискивает себе рабов, называя это дружбой. И всё же, мой тебе совет, с Бельской будь помягче: за ней не только дедушка и пресмыкание Мухомора.

— Но и целая армия пергидролевых красоток? — оторвав от сосиски в тесте кусочек, в удивлении вскидываю бровь.

— Скорее, красавцев, — вздыхает Маша, и мы обе начинаем смеяться.

Сентябрь в этом году выдался на удивление тёплым. Городские улицы залиты мягким золотом заходящего солнца, что, переливаясь разноцветными красками, радостными бликами играет в окнах домов. Под ногами шуршат опавшие листья. И пускай пока их совсем немного, а деревья все ещё утопают в зелени, в воздухе уже витает медовый запах приближающейся осени.