– Важно, чтобы левая сторона всегда закрывала правую. – Делает паузу, чтобы подчеркнуть значение этого правила. – Иначе это одежда для покойников.

У меня перехватывает дыхание, и я торопливо киваю, не желая даже случайно ошибиться. Когда нагадзюбан зафиксирован узким поясом, он снова берёт синее кимоно.

– Теперь основной слой.

Аккуратно кладёт кимоно мне на плечи, следит, чтобы ткань равномерно облегала тело. Подол должен доходить до пола, но Кийо слегка подгибает его, чтобы длина была удобной для движения. Затем плавно скрещивает стороны кимоно на моей груди: левая закрывает правую.

– Теперь оби, – говорит он, доставая широкий пояс из той же ткани с серебристым отливом.

Кийо берёт длинную ленту и начинает завязывать её вокруг талии, крепко, но не слишком туго. В процессе поясняет:

– Оби не только украшение. Это как центр тяжести, чтобы кимоно сидело правильно.

Я чувствую, как он скручивает пояс в сложный узел на спине. Это занимает несколько минут – узел напоминает аккуратный цветок. Движения Кийо быстрые и отточенные, как у того, кто делает это не в первый раз.

Когда оби зафиксирован, Кийо отступает и оглядывает результат критическим, но довольным взглядом.

– Готово, – говорит он и берёт небольшой гребень. – Теперь причёска.

Вздрагиваю, но не возражаю. Кимоно я надевала только на праздник в университете. Потом как-то всё обходилась обычной одеждой. Поэтому весь процесс сейчас очень впечатлял.

К тому же меня никогда не одевал ёкай. Это, знаете ли, дорогого стоит.

Кийо осторожно распускает мои волосы и расчёсывает их, движения уверенные и осторожные. Затем делит волосы на две части, верхнюю собирает в высокий пучок, оставляя несколько прядей свободно спадать. Закрепляет пучок традиционной заколкой с небольшими подвесками, которые звенят при движении.

– Это просто, но элегантно, – комментирует, слегка приглаживая выбившуюся прядь.

Кажется, в ком-то живёт стилист и парикмахер. Хвост ему совершенно не мешает.

Смотрю на себя в зеркало. Прекрасная незнакомка глядит в ответ. Грациозная, утончённая, с намёком на что-то из прошлого.

– Спасибо, – шепчу, понимая, что Кийо вложил в этот процесс что-то большее, чем просто механическую помощь. Ему явно нравится.

Он слегка кланяется:

– Не за что. Теперь вы готовы.

Хочется стукнуть за такой ответ. Никогда не отвечайте на благодарность «не за что», потому что человек явно посчитал это важным.

Моё отражение… Реально ощущение, что это не я. Вернее, не та я, что вижу каждое утро. Витиеватые узоры на синем кимоно, серебристый блеск оби, высокая причёска с аккуратными заколками – всё это меняет меня. Причём делает в разы красивее. В этом облике есть что-то элегантное, недостижимо утончённое, как из прошлого, от которого веет загадкой. Жаль, что такой наряд не на каждый день.

Прикасаюсь к ткани на рукаве, чтобы убедиться, что всё это реально. Ткань прохладная на ощупь, пальцы замирают на вышитых узорах. Гладких-гладких. Хотя ожидалось, что будет немного шершавым.

Как будто вытянула билет в другой мир. Даже движения стали осторожнее, словно боюсь разрушить этот образ.

Смотрю на себя ещё раз, не веря, что это всё же я. Чужая, но… красивая. Невероятно красивая. Не могу вспомнить, когда последний раз чувствовала себя такой. И что-то в этом пугает.

На миг кажется, что я больше не выгляжу чужой здесь. Этот образ, место, момент – всё сливается воедино. Будто вписываюсь, будто всегда должна была быть здесь.

Моргаю, резко отрывая взгляд от зеркала. Резко выдыхаю.

Нет. Хватит. Достаточно фантазий. Это уже слишком.

– Соберись, – шепчу себе под нос, чувствуя, как сердце стучит чуть быстрее.