Пакет документов, который я принес Игари, принадлежал одному из подчиненных Гото. Это были поправки, прниятые на заседании высшего эшелона «Гото-гуми» касательно изменений в японском законодательстве об организованной преступности. Конечно, на встрече присутствовал бывший прокурор, ныне адвокат мафии, который объяснил законы и их лазейки.

Вы можете задаться вопросом, почему один из людей Гото дал мне внутренние документы. Ответ прост: он ненавидел своего босса. Я его тоже не любил. У меня было на то много причин. Именно благодаря ему я все еще находился под защитой полиции, и мне пришлось нанять бывшего якудза в качестве телохранителя. Он был со мной двадцать четыре на семь с начала 2008 года. Здесь были свои плюсы, но это было дорого. Сайго, или Цунами, как его иногда называли, конечно же, был согласен водить только «Мерседес-Бенц». Машина ела бензин, как Такеру Кобаяши[3] пожирал хот-доги. Сайго в прошлом был боссом якудза «Инагава-кай» и одно время имел в управлении сто пятьдесят человек. Он проработал в организации двадцать лет, прежде чем его выгнали. Гото он тоже не любил.

– Высокомерный сукин сын, обожающий убивать, – так Сайго о нем отзывался. – Всегда таким был. Если как-нибудь его встречу на дороге, собью, не задумываясь, и скажу, что принял акселератор за тормоз.

Свое прозвище «Цунами» Сайго получил потому, что сносил и разрушал все на своем пути, – если, конечно, как следует его разозлить.

Уход Гото из «Ямагути-гуми» заставил всех как следует поволноваться. Группа сочувствующих, крупных боссов якудза, направила письмо протеста исполнительной власти «Ямагути-гуми». Когда об этом письме стало известно, Киёси Такаяма, руководитель организации, отреагировал исключением еще нескольких сторонников, временным исключением других и понижением в должности третьих. Игари объяснил, что «Ямагути-гуми» опасаются гражданской войны якудза, если Гото и его приятели не будут исключены из организации. Они еще не забыли, каким кровавым разгромом обернулась война Яма-Ичи[4].

– Что теперь будет с Гото? – спросил я Игари.

– Если он не станет вести себя осторожнее, «Ямагучи-гуми» решат, что он безнадежен, и убьют его. Он – тлеющий огонь в мусорном баке. Интересно, что его исключили, а не изгнали, то есть позволили уйти красиво.

– Может, теперь, когда он вышел из группировки якудза, он снова заглянет в отель.

Игари рассмеялся.

– Не думаю. Такой парень остается в списках как член организованной преступной группировки минимум пять лет. Но интересно узнать, что он намерен творить дальше.

Я хотел узнать немного больше о его конфликте с Тадамасой.

– Я знаю, что у вас с ним произошла стычка, но мне хотелось бы узнать и остальную часть истории.

И он начал рассказ.

Сотрудники отеля связались с Игари после того, как наконец избавились от Гото и его окружения, но так и не выяснили, что делать с залогом. После долгих споров между ним и друзьями гангстера Игари составил юридическое соглашение, регулирующее счет, и отправил его в офис Гото. Личный секретарь Гото съездил в его офис и передал залог наличными. На этом история и закончилась бы, если бы не тот факт, что она вдохновила Игари.

Он задумался: а что, если в соглашениях о размещении будет пункт, прямо запрещающий представителям организованной преступности останавливаться в отеле? Фактически и теоретически уже существовали некоторые ограничения, и в компетенцию отеля или любого другого заведения входила возможность отказать в обслуживании криминальным элементам. Основные преступные группы были признаны таковыми в соответствии с японским законодательством. После долгих размышлений над этим инцидентом Игари пришла в голову простая, но блестящая идея: особый пункт об организованной преступности. По-японски это называлось борёкудан хайдзё дзёко. Игари с энтузиазмом объяснил мне это.