Пока Нинель не приехала, Николай набрал номер Васильева. Трубку взяла его жена – Кира.

– Здравствуй, Коленька, – своим своеобразным, с легкой хрипотцой, голосом, сказала она. – Ты не забыл, что у меня завтра день рождения? Приедете с Ксюшей?

– Попробуем, Кира, – стараясь не выдавать своего мрачного настроения, ответил Николай. – А я думал ты в загородном доме. Вообще-то, мне Вова нужен.

– Нет, приходится в квартире париться, Володя в доме, вроде, ремонт затеял. И ты мне, пожалуйста, зубы не заговаривай и не огорчай меня, Коля. Приезжайте, пожалуйста. По крайней мере, если Ксюша не сможет, то хоть сам. Ты у нас один такой друг…

Николай услышал, как Кира стала тихонько всхлипывать. Она была психически нездорова, и ее нельзя было расстраивать.

Николай спохватился:

– Кирюша, милая, я обязательно приеду поздравить тебя, вот только сидеть у вас долго не смогу. Ладно?

– Вот так бы и сразу, – мгновенно успокоилась Кира. – Вова! Иди, Коля звонит…

– Привет, Колян! – бодро проговорил Володя, взявший у Киры трубку.

– Привет. Слушай, ты не мог бы сейчас ко мне подъехать? Это, край важно, посоветоваться бы надо. Сам я к тебе подвалить не могу, мне необходимо дома быть. Тут дело такое… В общем, не телефонный разговор.

– Прямо сейчас? А, может, утром?

– Нет, ситуация такая, что не терпит никаких отлагательств – именно сейчас.

– Ну, раз так, сей минуту подкачу – я как раз машину в гараж хотел ставить, вот только Кире лекарства приготовлю.

– Хорошо, я жду.

Николай положил трубку.

С Володей Васильевым Николая связывала крепкая дружба еще с юности. Оба они тогда жили в одном квартале и оба учились в одной школе, оба в десятом классе, правда, в разных. А сама эта дружба началась с неприятности, случившейся с Николаем во время его первого в жизни свидания с девушкой. В тот день местная шпана, из числа поклонников этой девушки, унизила и оскорбила его. Николай в те времена был нескладным, худым и длинным, как жердь, слабаком, и носил соответствующую длинную кличку: «Дядя достань воробушка». И Володя – тогда просто Вовка, как и Николай для него – просто Колька – был борцом-перворазрядником, сильным и крутым малым, с которым даже уголовная шалупонь не отваживалась связываться, заступился за Николая, а потом и вовсе взял под свою опеку, не позволяя никому на квартале его обижать. Он же вскоре привел Николая в секцию бокса, положив начало его головокружительному спортивному взлету.

Так они стали закадычными друзьями.

Николай, конечно, тоже старался делать другу разные приятные вещи и тоже позже не раз выручал его из разных передряг, но такого значимого поступка, какой, как он полагал, тогда по отношению к нему совершил Вовка, у него выдать не получалось. Ну, разве что, можно вспомнить случай, как после одиннадцатого класса Вовка отправился в дальнюю дорогу поступать в Ленинградский электротехнический институт на деньги Николая.

Дело было в том, что семья Вовки была небогатой, можно даже сказать, бедной. Отчим его сидел в тюрьме по причине, которую, по-человечески, можно было бы оправдать – он заступился за честь жены – и изо всех остальных членов семьи работала одна только Вовкина мать – тетя Пана. Она одна тащила по жизни всю семью на своем горбу – и самого Вовку, и его младшего брата Толика, да еще и отчасти отчима в придачу – подогревая его, насколько было в ее силах и скромных возможностях, частыми тюремными передачами.

Николай же, став уже в одиннадцатом классе чемпионом России среди юношей, начал получать спортивную стипендию, причем, весьма приличную, сравнимую с иной зарплатой. А поскольку он был из довольно обеспеченной семьи, то, нежданно-негаданно свалившиеся на его голову деньги, ему особо тратить было некуда, и он их попросту складывал в ящик своего письменного стола. И, конечно, он с удовольствием дал денег сколько нужно Вовке. Их хватало на дорогу в Ленинград да еще на первые месяцы для съема жилья и сытого проживания в северной столице России.