Не сдержавшись, бросилась к маме на шею. От неожиданности она ойкнула, но потом приобняла в ответ. И не вспомнить, когда в последний раз мы с ней миловались. Лет семь, наверное, мне тогда было. В первый класс меня отправили.

Мы так постояли несколько минут, а потом она отстранила меня и посмотрела в глаза осмысленным, уверенным взглядом.

- Вика, - начала она. – Запомни, ты очень красивая. И это, может либо помочь тебе в жизни, либо погубить. Женские беды от мужчин. Они делают нас слабыми и уязвимыми. Но если включить голову, то их примитивность можно обернуть себе во благо. Сейчас ты ещё маленькая, сколько тебе? – я не смогла не засмеяться сквозь пелену слёз.

- Мне восемнадцать, мам.

- Ох, - выдохнула она волнительно. – Малявочка моя, в меня такая хрупкая уродилась. Да и рано тебе покидать родительский дом. Но у нас нет выбора. Я уверена, ты справишься. Ты ведь сильная.

В ответ я лишь кивнула и пошла в коридор укладывать коробку в сумку. На улице только начинало темнеть. Это моя стихия, вечер и темнота, но сейчас откуда не возьмись появилась тревожность. Коленки затряслись. Я не могла вот так их бросить, поэтому решила временно переждать у Фёдора дома. Однако покидая родные пенаты создавалось ощущение, что я больше никогда не увижу своих родных. Прогоняя прочь эти неуместные переживания, накинула куртку и заглянула в комнату. Отец уже во всю храпел, а мама, провожать из кухни не вышла. Толи забыла уже, что выпроводила дочь из дома и начала снова что-то принимать, толи боялась своих эмоций. Своих чувств я тоже страшилась, поэтому даже благодарна ей была, что всё так получилось. Несвязно, нелогично, рвано. Подхватив сумку, вышла из дома, взяв на всякий случай ключи. Наверное, только я знала, где они лежат.

4. Глава 3.

Вышла во двор и огляделась по сторонам. Улицы почти пустые, лишь изредка в тёмных углах и закоулках мелькали тени. Началась жизнь тех, кто зарабатывал и тех, кто утопал в этом бесконечном болоте порока. Сегодня я была исключением. Я не зарабатывала, а убегала. Старалась незаметно подкрасться к своей нычке, дабы не нарваться на нычку торчка. Я обошла дом и прыгнула в кусты. Затихорилась. Кругом тишина. Вылезла и пошла дальше, где росли в большом количестве деревья. Вишни, яблоки, рябина и даже сливы. Их никто никогда не срывал и не ел. Ветки никогда не спиливались, поэтому кругом было очень мало свободного места. Еле протоптанная тропа только для знающих. Под одним из таких плодоносных деревьев и был зарыт мой клад. Меня окутывала полная темнота. Фонари никогда не горели. Лишь тусклые огни из окон квартир, но их свет не пробивался так далеко.

Рыть землю голыми руками занятие не из приятных, ну так и я не принцесса. Ориентировалась, даже в такой темноте, как рыба в воде. Да я по району с закрытыми глазами ходить могла. И вот, пальцы уже нащупали что-то твёрдое. На секунду замерла снова, прислушиваясь. Как-будто ухо уловило некий посторонний звук. Глаза уже привыкли к темноте, и я огляделась. Но ветки полностью скрывали меня от внешнего мира, от дороги, по которой машины уже не ездили. От остальных домов, от возможных редких прохожих. Несколькими пальцами я продолжала тихонько выгребать землю, а глазами пристально всматривалась в замысловатый узор из запутанных веток. И тут я заметила, как кто-то двинулся среди веток. Рукой зажала рот, словив собственный крик готовый сорваться с губ. Мне показалось, что я перестала дышать. Кто-то был совсем близко. Достаточно было протянуть руку. Торчок? Сердце стучало в области горла и казалось вот-вот выскочит наружу от такого бешенного стука. Я сидела на корточках, и в голове промелькнула спасательная мысль, может это собака? Однако разве животные затихают так вот в кустах? Будто сами прислушиваются и вглядываются в темноту. И тут, буквально в метре от меня, раздался голос, который чуть не отправил меня на тот свет. Сердце так больно пропустило удар, а потом забилось в таком бешенном ритме, что меня затрясло, и перед глазами всё поплыло.