– В смысле? Они не знают о Перекрестье?

– Нет, конечно! Догадываются, что-то чувствуют, но не более. Ещё чего не хватало деревню посвящать в такие дела. Будет не Перекрестье, а перекресток в час пик. То-то мавки обрадуются! Так что для любого постороннего твоя избушка не более чем избушка с ведьмой, каждой приличной деревеньке положенной. Привычное дело. Но сходить надо, показаться, осмотреться, – гнул свою линию кот.

– Хорошо, схожу, – сдалась я. – Но потом ты – я ткнула пальцем в кота – рассказываешь мне о моих родственниках! И о моём отце! И где птичка? – я мотнула головой в сторону пустой печки. – Улетела? И чем её кормить?

– Ворон сам кормится, – кот принялся намывать лапу – иди уже, хозяюшка.

В сенях нашлась холщовая сумочка с вышитым орнаментом, которую я тут же нарекла шопером. Денег немного у меня, поэтому лучше действительно спросить у Елистрата, что нам срочного надо, раз уж он здесь на должности дворецкого – избушечного.

Я обошла подворье и обнаружила полное отсутствие живых душ, закрытый сарай с сеновалом, искомую баньку, калитку в лес и посетила туалет в виде деревянного домика.

Огород оказался на удивление чистеньким, с картошкой, капустой и чем-то напоминающим редиску листочками. Аккуратно отгребла землю у одного корешка – ну точно редька, только желтая.

Ради интереса заглянула в тот далекий сарайчик у кромки леса. Хм, скорее это чья-то комнатка. Стол, топчан в углу, накрытый то ли овчинным тулупом, то ли шкурой, мутное окошко под самым потолком и крошечная печкурка в другом углу.

Интересно, а кто тут еще обитает? Комнатушка выглядела убого, но была вполне обжитой, что ли. Надо спросить у кота, кто тут у меня в соседях. И терзают меня на этот счет смутные сомненья… Нехорошие сомненья, прямо скажем.

И все-таки где же этот богатырь-домовой? Или дворовой? Не сильна я в этих нюансах, однако. И Бальтазар, что б его. Раздал ценные указания и слинял. Истинный кот, хоть и баюн.

– Елистрат, – почему-то шепотом позвала я. Молчаливость двора придавливала, заставляла вести себя тише, прислушиваться и вслушиваться, будто ты не в деревне, довольно большой деревне, а в лесу. – Елистрат, ты где?

– Я здесь, – раздалось сзади над ухом. – Чего надо?

Я подпрыгнула от неожиданности и резко обернулась. Мысленно я уже представляла себя здоровенного богатыря, наподобие Ильи Муромца, с картин Васнецова, с окладистой русой бородой, палицей в одной руке и мечом кладенцом в другой.

Ну что ж… я угадала только с мастью. Елистрат действительно имел волосы цвета пшеницы, я никогда не видела такого именно что пшеничного оттенка русого, переходящего на концах кудрей в золотистый. Слегка вьющиеся густые волосы до плеч были схвачены в низкий хвост.

Выглядел он года на двадцать три, но вот выражение лица было слишком серьезным, словно ему кратно больше и это серьезность будто прибавляла возраста, так что если не сильно всматриваться, он казался старше. А может возраста прибавляла еще небольшая щетина, уже немного заметная, но до полноценной бороды не доросшая. Высокий, почти на голову выше меня, та самая косая сажень в плечах, одетый в непонятную холщовую рубаху и штаны неопределенного цвета, без всяких броней с палицами.

Правый глаз у него был голубым, а левый – зеленым. Я бы назвала его красивым и даже очень, вот только он смотрел на меня с такой ненавистью, что я невольно отшатнулась, как от удара. Так можно смотреть только на кровного врага, на могиле которого ты будешь отплясывать лезгинку с переходом в канкан до упаду.

– Чего хотела? – Буркнул парень. Странно, что трава изморозью не покрылась от такого тона – или от нечего делать звала?