– Куда пропал? – Я заглянула под стол. Кажется, кот решил уйти от ответа ногами. – В смысле пропал? Мама сказала, он её просто бросил!

– В прямом смысле пропал – на Той Стороне, – кот обнаружился на лавке у меня под боком. – Ушёл и не вернулся. А за Рекой выдачи нет. Если уж сгинул там и сам не вышел, то всё – ставь свечи за упокой. Хотя скажу по секрету, мы до конца толком и не знаем, что там на самом деле происходит.

– Офигенно, – порадовалась я. – И ты мне в этом предлагаешь жить? Я завтра же возвращаюсь назад! Поживу в общаге, ничего страшного не произойдёт.

– Утро вечера мудренее, – промурлыкало уже из-под стола. – Иди спать, а там решим, кто и куда идёт. И идёт ли…

Я фыркнула. Это мы ещё посмотрим. Может, я и задержусь здесь, но только исключительно ради того, чтобы посмотреть, а что здесь интересного. Пусть на отработку ищут другую дурочку.

– Иди, иди, я сам лампу потушу, – снова дал ценные указания голос из тьмы под столом. – Всё равно ж не умеешь ничего. А помыться завтра Елистрат баньку истопит.

Лампа начала медленно гаснуть, погружая домик в темноту. Я на ощупь добралась до спальни, стащила одежду и нырнула в постель. Завтра уже всё перестелю, сил нет. Сто процентов не усну теперь после всего этого, но хотя бы просто полежу.

Как провалилась в сон, не помню.

Я проснулась поздним утром и, что поразительно, поняла – выспалась на все сто. Голова была ясной и чистой, как новенькая стеклянная чашка. И такой же восхитительно пустой. Вчерашний разговор с котом казался сном, но вместе с тем я была уверена – всё это правда. От начала и до конца.

Солнечные лучи пятнышками лежали на полу и полосатом половичке, обещая погожий денёк и температуру, с трудом припоминаемую старожилами, но в самой избе было тихо и прохладно. И никакой духоты!

Я встала с постели и тут же споткнулась о дорожную сумку, которую кто-то заботливо подкатил прямо под ноги. Чертыхнулась и полезла в глубины: надо переодеться и разложить нехитрый скарб. Вчерашняя решимость взять багаж и гордо зашагать вдаль, хоть в общагу, хоть в лес волкам на съедение, пропала, а взамен неё зародилось любопытство. И я не уйду отсюда, пока не посмотрю, чем дело кончится! И всё не разузнаю.

Вчерашнее черное-пушистое наверняка зажало самую интересную часть. Тоже мне Шахерезада меде ин такая Гарь.

Быстро переоделась во льняные брюки и футболку и выглянула на кухню. Ожидаемо никого. На столе нашлась полбяная каша (так называется?) накрытая рушником, молоко и туесок с лесной земляникой. Интересно, кто это обо мне так позаботился? Надо бы кофе найти, на одном молоке и замычать недолго. А молоко откуда? Коровы вроде нет.

И насчет баньки уточнить или хотя бы корыта помывочного. А то ходить на речку постоянно странно. Летом ладно, ряска сойдёт за мочалку, а зимой как? Или зимой не испачкаешься? Да и не хочу я сейчас на речку, жарко там пока

.

Хм… я отставила чашку в сторону и крепко призадумалась. С чего это я так подумала о зиме, будто собираюсь тут остаться? Неужели вхожу во вкус неспешной деревенской жизни? Или просто прикидываю на всякий случай?

Бальтазар появился будто ниоткуда. Только не было, и вот он сидит на лавке и сверлит меня огромными глазищами.

– В магазин надо, – отвлечённо начал кот. – Глянь, чего прикупить. Мыла там, муки, спичек ещё что придумаешь. У Елистрата спроси, если сама не можешь, он тут хозяйством заведует.

– Зачем? – не поняла я. – Припасы кончились?

– Припасов полно, – Бальтазар зевнул, продемонстрировав острые клычки. – Но надо с народом познакомиться, да на люди показаться. Для них ты внучка местной авторитетной знахарки, грыжу там заговорить или ещё что. Об истинной сущности им знать не обязательно. Вот и сходи, покажись, дай повод кости тебе перемыть. Посудачат, да забудут.