– Сука! – Не справляясь с эмоциями, Василиса поднялась, прошлась вдоль стола и уже тише повторила, – сука. Как, как так получается, откуда они вообще взялись эти черно-красные педики!?

Дубов сидящий в углу зала призаправочного магазина, хмыкнул, отставил почти что пустую кружку с пивом, и, утерев усы и бороду, произнес:

– Ну, примерно где их база, или как минимум дорогой их сердцу объект я знаю, – и еще сильнее веселясь, глядя как поползли вверх брови негритянки, продолжил, – да-да, знаю. Но меня ж никто не слушал. Да и не важно пока это, в лобовых столкновениях мы им пока повсюду проигрываем, уж слишком хорошо они экипированы. Да и числом давят, черти.

– Но ведь любого можно победить! У всех должно быть уязвимое место! – скорее в отчаянии, чем в злости вскричала Василиса.

– И у них тоже. У них тоже оно есть, просто мы пока его не нашли или о нем не знаем, – все так же спокойно произнес Олег, после чего поднял кружку и в один мощный глоток допил остатки, гулко дернув кадыком.

Василиса постояла, обдумывая что-то, на автомате шлепая себя кулаком по крутому бедру, и продолжила, казалось затухший разговор:

– Олег, ты сейчас у нас единственный настоящий боец, знающий науку войны, а не просто умеющий стрелять.

– Ну, по большому счету, я силовиком всегда был…

– Не перебивай, так вот, вчера на предварительной встрече, мы решили, что военный совет будет проходить в более узком кругу, нежели первые переговоры. Чтобы не разводить зазря базар. Отстаивать наши интересы тебе придется одному, ни я, ни Тимка с тобой не пойдем.

– Вот это сюрприз, – Корявень от удивления буквально открыл рот, – неожиданно.

– Да уж, – столь же ошарашено протянул Шланг, – действительно сюрприз.

– На самом деле все рационально, мы бы только мешали, а так вы сами все порешаете, будет спокойнее и быстрее, – она скрестила пальцы, – надеюсь. А теперь отвернитесь.

– Зачем? – в один голос произнесли мужчины.

– За надом, мне нужно достать пакет, – она дернула замок косухи наполовину обнажив глубокое декольте, – ну!

Тимка подмигнул Дубову, указал глазами на стоящий в углу застекленный бар, в котором все отражалось не хуже чем в зеркале. Дубов крякнул, покачал едва заметно головой, порицая ушлого байкера, но не жмуриться, не уводить глаза от отражения не стал. Шланг это тут же заметил, хмыкнул и сделал на уровне пояса пару пасов рукой будто в пин-понг играл ладонью. Отражение Василисы тем временем расстегнуло куртку, открыв их взору огромную грудь скрытую лишь натянутой, словно кожа барабана, белой майкой. В следующую секунду она уже закатала ее, полностью обнажив черный бюст и примотанный сразу же под ним скотчем вокруг тела конверт в целлофане. Просунув под клейкую ленту нож одним движением перерезала ее и подняла глаза.

– Ну, взрослые мужики, вроде, – одергивая майку она погрозила им в отражении кулаком, но Дубову показалось, что сердитой она не выглядит, да и вообще, складывалось впечатление, что он один смущен в этой комнате. Потому как Шланг, без разрешения обернувшись к негритянке, откровенно пошло причмокнул губами:

– Все-таки, Саблезубу повезло… слышь, Василис, если надумаешь от него уходить, знай, я тебе всегда рад, как спортивному байку, клянусь новыми цилиндрами и всем целлюлитом девок оттисканных мною за всю жизнь.

– Балабол, – беззлобно отмахнулась от него негритянка, – Олег, я конечно приятно удивленна вашим смущением, но давайте оставим его на потом, держите.

Она протянула ему конверт, который тут же перехватил Тимка, втянул ноздрями его запах, шумно выдохнул:

– О пьянящий запах женщины… черной и дикой, как… как африканская ночь.