– Возьми этот… что ли.

– Это не подходит к ситуации, – улыбнулась женщина, – синий это цвет неба. Это жизнь, это бескрайнее познание.

Она отложила его в сторону и покрутила в пальцах красный, словно кровь, мак.

– Вот. Вот этот подходит, цвет крови, цвет страсти и борьбы, наш цвет. Так что тебя беспокоит в этом Дубове?

Князь так и не привык к этой ее привычке говорить параллейно о двух-трех внешне никак не связанных вещах, при этом, сплетать несочетаемые вещи в общую картину и делать выводы по интересующему его вопросу, как ни странно, почти всегда правильные.

– Игорь, ты уснул, – женщина смешно вздернула домиком брови.

Князь чертыхнулся про себя.

– Извини, задумался.

– Ясно, – Клауса улыбнулась, – так с чем связанно твое беспокойство относительно Дубова?

– Ну. Он ведь бывший военный, к тому же вроде бы друг Тигренко… в общем Саблезуб и так располагал более сильной армией, а теперь…

– Ты переживаешь, что тебя могут вывести из игры?

– Не то чтобы совсем вывести, но вот навязать второстепенную роль, сделать из короля пешку… да я этого боюсь.

Ведьма закончила венок, затянула последний край стебля, и бережно одела его на голову Князя.

– Твои переживания логичны, но напрасны. Пока медведи заняты друг другом, даже лис может урвать свой кусок, а то и занять их берлогу. К тому же, иногда, в этом мире встречаются те, для кого дружба и честь, значат много больше чем материальные и прочие выгоды. Скоро ты встретишь такого человека, это будет шанс остаться королю королем.

– Ты подскажешь мне кто он? – Князь с надеждой взглянул на нее.

Но Клауса на это лишь звонко расхохоталась.

– Милый, я не всесильна, к тому же человек чести для меня, может оказаться лжецом для тебя. Просто слушай…

– …свое сердце, – закончил за нее Князь, – ты всегда говоришь так, но у меня плохо получается.

– У тебя получается лучше чем у многих, – женщина погладила его по щеке, – ты, по крайней мере, стараешься.

Игорь кивнул, нежно притянул ее к себе, заключил в объятья.

– Чем ты была недовольна на переговорах? – сменил он тему.

– Птица о двух головах, опасна тем, что головы независимы друг от друга. И чтобы она признала тебя своим другом, нужно приручить обе головы, а ты заручился поддержкой лишь одной, если и не разозлив вторую, то сильно ее раздразнив. Иногда ты чрезмерно горяч.

Князь несколько секунд размышлял над услышанным, затем произнес:

– Думаешь, Васюрин доставит хлопоты? Ведь, грубо говоря, я поспособствовал получению запрашиваемого им у байкеров участка.

– Но сделал это грубо, сделал это далеко некорректно, тем самым дав повод и байкерам, и пришельцам иметь повод быть тобой недовольным.

– Да плевать, в конце концов, князь я или не князь? – он улыбнулся.

– Пацан ты, а не князь, Игорек, – Клауса потерлось о его шею щекой.

– У нас еще минут пятнадцать есть, – проведя ладонью по ее спине, произнес Игорь.

– И как ты собираешься их потратить?

– Ну…

Он наклонился к ней и она, закрыв глаза, подалась ему навстречу, подставляя свои губы для поцелуя. Безумный жестокий мир медленно растворился, остались лишь жаркие объятия, тяжелое дыхание и два стучащих в унисон сердца охваченных бешеной страстью.

– Чертов сукин сын!

Здоровый черный кулак в очередной раз бухнул по столешнице заставляя прыгать стаканы. Тимка ловко подхватив один из них кувыркнувшийся в этот раз со стола, вернул его на место. И пожав плечами произнес:

– Василиса, хватит. Что-то такое мы и ожидали, разве нет.

– Гхр… – рыкнула негритянка в ответ.

– Да, отдавать эти «сады» не хотелось, но с другой стороны, Игорь прав, либо мы отдаем их военным, либо их у нас забирают чумные…