– Мы не можем просто так войти, – сказал Райан. – Надо найти другой способ.

Калеб сжал прибор в руках.

– Но если там есть что-то важное… мы не можем уйти.

– Я и не предлагаю уходить, – ответил Райан, убирая бинокль. – Но мы должны быть готовы ко всему.

Они начали искать обходной путь, оставляя за спиной видимость безопасности. Теперь их путь вёл к центру этой таинственной станции, и ответы, которые они найдут, могут быть куда мрачнее, чем они ожидали.

Ночь опустилась на пустошь, окрашивая мир в оттенки серого и чёрного. Райан и Калеб пробирались вдоль забора станции, стараясь оставаться в тени. Райан заметил, что Калеб, обычно уверенный и решительный, сейчас выглядел встревоженным.

– Ты что-то знаешь об этом месте? – спросил Райан, когда они нашли временное укрытие за полуразрушенной стеной.

Калеб помедлил, затем выдохнул.

– Я слышал о культах, которые действуют в этих краях, – сказал он тихо. – Их называют «Дети Ядерного Света».

Райан нахмурился.

– Звучит не слишком обнадёживающе.

– Это не обнадёживает, – признался Калеб. – Они верят, что ядерный огонь был не концом, а началом. Что это был знак свыше, очищение.

– Очищение? – Райан хмыкнул. – Удобное оправдание для убийств.

– Они думают, что лишь те, кто примет радиацию как благословение, достойны выжить. Остальные – «осколки прошлого», которые должны быть уничтожены.

Райан молчал, обдумывая услышанное. Он уже сталкивался с подобным фанатизмом, когда группы отчаявшихся людей искали смысл в хаосе. Но идея, что эти культы могли контролировать технологию, была особенно тревожной.

– Ты думаешь, они здесь? – наконец спросил он.

Калеб кивнул.

– Их символы повсюду. – Он указал на треугольник с молнией. – Это их знак. Они называют его «Знак Возрождения».

Райан нахмурился. Этот символ действительно казался знакомым. Он видел его раньше, в одном из старых убежищ, оставленных людьми, которые пропали без вести.

– Они используют технологии? – уточнил Райан.

– Да, – ответил Калеб. – Они верят, что только технологии могут помочь им «воссоздать мир». Но не для всех. Только для тех, кого они считают «избранными».

– Остальные?

– Остальных они называют «материалом». – Калеб отвёл взгляд.

Райан почувствовал, как его желудок сжался. Он знал, что «материал» мог значить только одно: рабство, эксперименты или даже что-то хуже.

Когда они обошли половину территории станции, Райан заметил ещё одно странное явление: свет исходил не только от башни. В нескольких местах на земле были установлены источники света – лампы или прожекторы, которые, казалось, указывали путь внутрь.

– Они хотят, чтобы их нашли, – тихо заметил он.

Калеб посмотрел на него.

– Или это ловушка.

– Скорее всего, и то, и другое.

Райан вдруг заметил что-то, что заставило его напрячься: в земле, прямо перед светом, виднелись углубления. Ловушки. Их знали все, кто выживал в пустошах. Однажды наступишь – и даже не успеешь понять, что случилось.

– Они заманивают сюда людей, – сказал Райан, указывая на ловушки. – Выжившие приходят за светом, а потом…

Калеб побледнел.

– И что они с ними делают?

– Если эти культы действительно верят в свою философию, они не оставляют никого в живых. Кроме тех, кто может быть полезен.

Калеб крепче сжал прибор в руках.

– Тогда нам нужно быть осторожнее.

– Нам нужно больше, чем осторожность, – ответил Райан. – Если они так опасны, у нас почти нет шансов прорваться внутрь и выйти живыми.

Калеб молчал, но его лицо выражало внутреннюю борьбу.

– Райан, а если… если там есть те, кто не принадлежит к культу? Те, кто попал туда и теперь в плену?

Райан вздохнул.

– Мы даже не знаем, сколько их там. Может, десятки. Может, сотни.