– Ты всегда был один? – спросил Райан, чтобы прервать тягостное молчание.

Калеб замедлил шаг и оглянулся. Его глаза, глубокие и карие, на мгновение блеснули, как у зверя, привыкшего к охоте.

– Нет, – ответил он, пряча взгляд. – Я… Я был с семьёй. До… до того как всё это началось.

– И что случилось? – Райан понимал, что спрашивать о прошлом опасно. Но он должен был знать, можно ли доверять Калебу.

Калеб хмыкнул, но это был скорее горький смех.

– Они были… хорошие. Мы держались вместе как могли. Мой отец… он всегда говорил, что главное – это сохранять разум. Никогда не становиться… как те, кто забыл, что значит быть человеком.

– И? – Райан заметил, как Калеб напрягся.

– И это не помогло, – сказал он, опустив голову. – Пустоши не прощают. Мы наткнулись на группу людей. Казалось, они тоже выживали, как и мы. Но когда дело дошло до еды…

Он замолчал, будто слова застряли в горле. Райан не стал давить, но взгляд Калеба говорил больше, чем слова.

– Они… взяли всё. – Калеб стиснул зубы. – Отца убили первым. Потом мать. А меня оставили. Сказали, что дети бесполезны, если не могут работать.

Райан почувствовал тяжесть в его голосе. Эти слова были пропитаны болью и виной.

– Сколько тебе тогда было?

– Четырнадцать, – тихо сказал Калеб. – Они думали, что я не выживу. Но я выжил. Голодал, воровал, прятался. Год за годом.

Райан кивнул, стараясь не показывать жалости. Калебу не нужна была жалость, это было очевидно.

– Ты сказал, что слышал о станции. Почему ты так уверен, что она существует? – спросил Райан, меняя тему.

– Потому что видел её свет, – ответил Калеб, неожиданно оживившись. – Это было ночью. Я пытался найти воду и забрёл в ту сторону. Там, далеко на горизонте, я видел огни. Это не мог быть костёр. Слишком ровное сияние, как раньше, до войны.

– Но ты не пошёл туда?

– Нет, – Калеб пожал плечами. – Я был ранен, и у меня не было сил. Но потом… я услышал разговоры. Люди говорят, что это место настоящее. Что там есть группа выживших, которые знают, как восстановить технологии.

Райан молчал. Эта история казалась слишком хорошей, чтобы быть правдой, но в голосе Калеба было что-то, что заставляло его верить. Или, возможно, он просто хотел верить.

– Ты говоришь об этом, как о чём-то большем, чем просто станции, – заметил Райан.

Калеб улыбнулся, но в этой улыбке не было радости.

– Это большее. Это шанс. Я… я не хочу умирать, Райан. Не хочу быть, как те, кто просто сидит и ждёт конца. Если это место реально, то, возможно, у нас ещё есть возможность.

Райан задумался. Этот мальчишка, несмотря на свои потери, всё ещё держался за крошечную искру надежды. Но он знал, что такие искры могут быть опасны. Они могли ослепить, увлечь в ловушку.

– А если это ловушка? Если там ничего нет?

Калеб посмотрел на него и ответил с неожиданной решимостью:

– Тогда, по крайней мере, я попробую. Лучше умереть в поисках чего-то, чем сгнить, ничего не делая.

Райан не ответил, но внутри себя он понимал, что слова Калеба резонируют с его собственными мыслями. Мир был разрушен, но у некоторых всё ещё хватало силы искать свет в бесконечной тьме.

Они продолжили путь, но теперь Райан смотрел на Калеба с другим чувством. Этот мальчишка не был просто наивным. Он был выжившим, таким же, как и он сам.

Дорога к предполагаемой станции становилась всё более трудной. Руины и выбоины сменялись странными конструкциями из обгоревшего металла. Райан и Калеб заметили, что здесь природа словно замерла: деревья стояли мёртвыми, покрытые пеплом, а воздух был странно плотным, как будто в нём что-то скрывалось.

– Ты говорил, что станцию снова запустили, – начал Райан, нарушая тишину. – Но кто это сделал?