Родится богатырь, герой…

Финал моих душевных драм:

Шаманская любовь с тобой.

Ты любим. Ты живой. Я надеюсь.

И твою золотую судьбу

Не отдам никогда чародею.

Светлый рыцарь, сиянье во лбу!

Мы с тобою всегда будем вместе,

Я подруга твоя и невеста,

На сомненья – известно: табу.

Искры сквозь Арктики синие льды

И времена – насквозь!

Я бы любила тебя молодым,

Жаль, что не довелось.

Зрелости горький тягучий сандал

Душу пьянит сильней.

Ты меня сердцем встретил, узнал,

Пусть – на излете дней.

И в каждом миге поздней любви

Годы, где ты да я,

И голова так блаженно звенит

Легкостью бытия.

Жизни чертово помело:

Крутит, вертит, шаг – семимильный!

И тебя унесло, отвело.

А мне казалось: ты сильный…

Души открытая рана —

Никто не сможет помочь…

Давно глаза Тамерлана

Глядят в бескрайнюю ночь:

Расщелинами раскосы,

Пещерами глубоки.

От них, срываясь с утесов,

Бегут чужие полки.

Что вслед за Индией, Русью?..

К ногам коврами – Восток.

Судьба исполнена грусти,

Дух сумрачный одинок.

Напрасны – битвы, походы

И кочевые костры,

Мираж – вожди и народы,

Богатства мира, дары,

Победы грозные крики,

Итог жестокой борьбы…

– Амир, властитель великий!

…Игрушка рока, судьбы,

Я вновь увижу из бездны

Заоблачный Самарканд,

Твой нестерпимый, железный,

Сквозь время – любящий взгляд.

Опять февраль чудит и вьюжит,

Я пробираюсь сквозь Арбат,

И знаю: мне никто не нужен

На всей земле...

Так много горечи, обманов,

Судьбы заносов роковых!

Любовь находит – поздно, рано

Меж мертвых и среди живых.

Ты мой – все доводы рассудка

Отчаянно летят с небес.

Мне без того темно и жутко,

Душ, в страхах заплутавших, – лес...

Дар, что в бессмертии заслужен,

Нам не придется разменять.

Тебе давно никто не нужен

На всей Земле, кроме меня.

Сильные руны открыл нам скальд.

В легких вскипает воздух.

Паузы в скайпе сдирают скальп

Не до костей – до мозга.

Я ощущаю тебя везде,

Спазмом металл корежит.

Ты меня так изнутри задел,

Вывернул вместе с кожей

Из перманентных ядерных зим,

Черных туннелей зомби.

Раз уж решился – не тормози!

Мир устаревший взорван.

Все по нулям. Над грядою руин

Край горизонта ровен.

Я у тебя лейкоцитом в крови.

Бьющей навзрыд – любовью.

Как давно я не видела светлого сна,

Мыслями в самом пекле, в пыли боевой.

Ты скажи мне, закончится ли эта война

И когда ты в мой вечер вернешься живой...

Вновь свежуется мясо для чьих-то побед —

Тот процент, что статистика смерти сдает.

И тебя предлагают послам отбивной на обед,

Когда мирный процесс набирает решительный

ход.

Под дождем пулеметным душа начинает

слабеть,

Пусть в кровавой пустыне опять зеленеет

трава!

Кто тебя посылал на геройскую страшную

смерть,

После звонкое имя, наверно, припомнит едва.

Может быть, не забудет в молитвах народ,

Но твой подвиг так мал в исторических рвах

величин.

И кто прав, кто неправ, лишь Всевышний один

разберет.

Только Он со времен Моисея все больше

молчит.

Жду – шальная сирена опять разорвет

тишину,

Значит, ты будешь там, где тревога и бой.

Боже мой, как же я ненавижу войну,

День и ночь разлучающую с тобой…

Времени вьется долгая нить,

Строчек узор – в тетрадь.

Когда ничего нельзя изменить,

Я остаюсь – ждать.

В небе глубоком, зимнем – темно.

Голос предчувствий лжив.

Мне бы узнать только одно:

Ты в небесах – жив!

Пусть вдалеке рубеж огневой,

Раны – в моей груди.

Лишь бы скорее вернулся домой,

Больше не уходил!

В сердце – разлук жало.

В крыши – ветров снежность.

Рваным комком сжалась

Нежность.

Над голубым пожаром

Бреши небес брезжат.

Жимолостью сажаю

Нежность…

Любовь жива, поток любви – всесилен,

Сквозь все сомненья, страсти, времена.

И я с тобой, пусть на холме могильном

Не будут вместе наши имена.

Пускай родные нас еще ославят,