Я бы предпочла вернуться в убежище, завершив охоту на такой хорошей ноте, как поимка охотника на зомби. Но моего мнения никто не спрашивал, а покидать стаю сейчас, означало, что я так и не влилась в их ряды, не стала частью команды. Быть одиночкой мне надоело, поэтому, издав победный рев, как и мои товарищи по охоте, я в числе прочих бросилась на штурм здания.

Возвращались в разрушенную часть города не полным составом, но сытые и, если бы наш вид мог испытывать эмоции, можно было бы сказать довольные. Но, увы, чувствовать мы не могли ничего, кроме чувства голода. Сейчас и оно притупилось, но, попадись на пути хоть один человечек, не думаю, что ему удалось бы просто пройти мимо. Мозг по-прежнему являлся деликатесом, от которого невозможно отказаться, даже несмотря на чрезмерно сытный ужин.

Я шла в числе прочих зомби бодрой походкой. Нога, в которую угодила пуля молодого охотника, до ночной охоты слегка волочилась за телом. Но теперь она была даже сильнее, чем прежде. Я не хромала, да и след от пули зарос, что было удивительно.

До наступления рассвета мы успели покинуть жилую часть города. Вожак торопил. Нужно было как можно скорее укрыться в развалинах, ведь тела мертвецов, коими мы все являлись, быстрее портятся под палящим солнцем. Да и люди не так беспомощны в дневное время. Особенно охотники. Они рыскают по городу, вылавливая в основном одиноких особей. Но и на такие большие группы как та, к которой я прибилась сегодня, нет-нет да и устраивают облавы. Уверена, после того, что мы устроили сегодня в жилом квартале, именно наша группа станет приоритетной в выборе объекта для истребления. Тот дом, что мы взяли штурмом в начале ночи, не был единственным. Почувствовав вкус победы, мы просто не смогли остановиться, продвигаясь все дальше и дальше. До тех пор, пока предводитель не дал приказ отступать. Из всех нас он был единственным, кто сумел побороть инстинкты. Если бы мы остались дольше, думаю, в атакуемый квартал подоспела бы подмога, и возвращались бы мы сейчас еще меньшим составом. Если бы вообще успели удрать.

В общем, все сложилось как нельзя лучше. Охота удалась на славу, до наступления рассвета успели покинуть жилую зону… Вот только в свое убежище пробираться по освещенным улицам города я не рискнула. Так и продолжила идти со всеми в надежде, что после ночного кутежа, меня не прогонят.

Среди полуразрушенных зданий в качестве убежища мои товарищи заняли старый музей. Сперва я озадачилась столь необычным выбором. Старинное строение с громоздкими колоннами и лепниной, выделялось на общем фоне. Я бы выбрала что-то неброское, куда людишки сунули бы свой нос в последнюю очередь. А тут такое здание, мимо которого невозможно пройти, не обернувшись. Возможно, предводитель за основу взял теорию о том, что прятаться нужно на самом видном месте? Другого объяснения выбора убежища для толпы зомби я не видела. Пока.

Лестница, ведущая к главным воротам в музей, была разрушена одним из взрывов. Но у моих неживых товарищей и не было необходимости пользоваться парадным входом. Билетерша, некогда встречающая гостей в фойе здания, давно стала добычей или же вступила в ряды ходячих мертвецов. Так что можно было не опасаться быть вышвырнутыми из музея древностей за отсутствие билета.

Мы могли бы забраться через окна. Еще одна приятная особенность, помимо ночного зрения, которая присуща моему виду, это способность, словно паук, карабкаться по вертикальной поверхности. Таким образом мы и проникали в большинство зданий, где обитали людишки. Правда, в последнее время они усилили меры защиты. Начали обносить свои убежища высокими, гладкими заборами, колючей проволокой и прочими прибамбасами против проникновений нежданных, а главное неживых гостей. Но по правде говоря, сегодня ночью людям не помогли укрыться от голодных зомби-соседей ни высокие заборы, ни проволока, ни ружья и пистолеты… При воспоминании о мозгах, которые мне удалось в большом количестве употребить в пищу, я почувствовала острое желание продолжить охоту. Но напомнила себе, что днем лучше оставаться в убежище, и усилием воли направилась вслед за остальными зомби. Проникнуть в музей через окна мы не могли по ряду причин. Во-первых, они были закрыты некими металлическими пластинами. Во-вторых, находились слишком высоко. И, в-третьих, фасад здания был оштукатурен, не давая возможности зацепиться ни за какие неровности. Правда еще была лепнина, но она в основном находилась наверху. Так что этот вариант тоже отпадал.