Я люблю больше смотреть на пупырышки, чем на моего психолога.

Интересно, если мама узнает, что она платит Оксане за то, чтобы я ей раскрашивала картинки, она очень расстроится? Или разозлится? Но, наверное, это хорошо, что мама не знает, что я помогаю с картинками.

Оксана говорит, что раз я люблю чёрный цвет, то я склонна к депрессии. Их с мамой очень беспокоит мой выбор.

Но почему у меня должен быть другой выбор, если у неё чёрный карандаш был самый заточенный? А потом я уже просто не хотела её разочаровывать. Она так маме и сказала, что первый выбор – самый важный. Тогда зачем мне красить другими цветами?

Думаю, у Оксаны жизнь скучная. Поэтому она всё время на потолок и смотрит. Может, у неё тоже когда-то были пупырышки? А теперь она хочет картину. Может, у нее дома всё рисунками завешено? Тогда, наверное, это скучно, если я чёрное все крашу. Интересно, какой цвет ей нужен?

Я сидела и болтала ногами, а она задавала мне вопросы. Просила нарисовать ответы. Думаю, ей тоже нужен психолог.

Она мои ответы по-своему объясняет. А мне смешно.

Сегодня спрашивала сколько мне будет через год лет – больше или меньше. Я не знаю, что будет через год. Но я бы хотела, чтобы меньше, или хотя бы, как сейчас. Я ей так и показала на картинке – 5.

Я смотрю на старших детей, и они становятся больше похожи на взрослых. Они тоже начинают улыбаться и говорить неправдой. Мне так не нужно. И я знаю, что так не будет.

Мамина другая подруга, которая всем помогает достигать своих целей, говорит, что Вселенная нас слышит и делает так, как мы хотим.

Если я хочу оставаться, как сейчас, значит мне нужно так и думать. Тогда Вселенная меня послушает. Поэтому мой ответ очевиден. Но не для психолога.

Ещё Оксана показывала картинки и спрашивала, что там лишнее. Там была капуста, огурец, морковка и зелёная машина. Конечно, я сказала, что лишняя морковка. Оксана нахмурилась.

Потом она что-то тревожно рассказывала моей маме. Мама после этого ещё больше озабоченней из-за меня стала.

Не знаю, почему Оксане не понравилась морковка. Ведь только морковка не зелёная. Думаю, что она хотела, чтобы я выбрала несъедобное. Но я ненавижу капусту. Она же несъедобная. Как её можно есть? Тогда, получается, что машина и капуста несъедобная, а нужно выбрать одно. Поэтому – морковка.

После психолога мама ехала хмурая. Ещё хмурее, чем раньше. А должно быть наоборот, я думаю. Она же водит меня к Оксане, чтобы успокоиться. Вряд ли, чтобы помочь мне. Потому что помочь мне легко – нужно просто больше обращать на меня внимания.

Похоже, я мамино большое разочарование. Наверное, она хочет, чтобы я была такая же болтливая и умная, как Соня – дочка ещё одной её подруги.

Соня чуть-чуть скучная. Она любит повторять за взрослыми и хвастаться своими платьями. Она, наверняка, любит капусту. У неё всегда платья похожи на капусту. Она бы не разочаровала психолога.

А мне было интересно, как там дома у Оксаны. Почему она всегда смотрит в потолок и заставляет рисовать рисунки? И я даже подумала, что, может быть, у неё дома тоже есть пупырышки и мне нужно их ей нарисовать.

Размышляя об этом, я засмеялась. А мама покосилась на меня. Она, мне кажется, не любит, когда я смеюсь. Но я её понимаю, она просто не понимает из-за чего мне смешно.

Перед ужином мама с папой опять ругались. Опять из-за меня.

Мама всегда после моего психолога рассказывает папе страшные вещи. Потом плачет. Она считает, что мне нужно в Турцию. Там сама атмосфера поможет мне заговорить. Папа считает, что это шантаж, и в Турцию нужно маме, а меня просто нужно больше любить.