Я знаю, что он говорит это чистого сердца. Никто другой никогда не называет меня братом, да я бы и не позволил бросаться такими словами, если бы не знал, что он говорит их от души.

— Это я понимаю, но так же надеюсь, что и ты понимаешь, к чему могут привести бездоказательные обвинения своих близких, не так ли?

Я должен спросить его об этом. Это вызовет восстание, если кто-нибудь узнает, что мы будем вынюхивать, искать крысу среди своих. А если потом выяснится, что мы ошибаемся, нас сочтут параноиками и слабаками, а слабость в нашем деле дает людям еще одну причину убрать тебя.

На его губах появляется улыбка.

— Да, Хан, я знаю. Ты же не забыл, что мы с твоим отцом работали вместе, твой старик спрашивал пожестче тебя, так что я все понимаю.

— Нет, не забыл, — говорю я, возвращая ему улыбку.

По сути ОПГ моего отца, это моя прошлая семья и сейчас Саша снова это подтвердил.

— Хорошо. Я буду держать тебя в курсе, я просто хочу, чтобы ты следил за своими людьми и делал это усердно. Мы их вычислим, и когда мы это сделаем, то зароем их живьем.

Я вижу решимость в его глазах, киваю головой.

— Да. Если я что-нибудь узнаю, я тебе позвоню.

Он быстро встает, жмет мне руку и похлопывает по плечу. Он говорит: — Спасибо, что принял меня.

И затем выходит за дверь.

— Что он хотел?

— Иван заходит в гостиную, закрыв за собой дверь. Он смотрит на меня немного настороженно, и тут мне приходит в голову мысль: а стоит ли ему говорить?

— Барыги не местные в город понаехали, цены сбивают, они в своем районе поймали несколько. Зашел, чтобы сообщить мне, — вру я.

Я не могу рассказать ему все, даже если я ему доверяю. Слова Саши лишнее доказательство того, что в этом бизнесе никому нельзя доверять полностью. Лучше всего придержать эту информацию.

— Ну, если я услышу что-нибудь среди людей, я дам тебе знать, — заверяет меня Ванек.

— Хорошо, — отвечаю я, отстраняясь от него.

Тот факт, что убийца моей матери жив и находится на свободе, да еще и в одной из наших группировок, для меня чересчур неприятен. Я ползу обратно наверх, чтобы принять еще один душ.

Странно, я ведь могу убивать направо и налево, похищать людей из их семей, но одно событие из прошлого, может поставить меня на колени. Сколько бы я ни говорил себе, что мне все равно, сколько бы ни пролил крови, это никогда не избавит меня от боли, никогда не заставит забыть.

18. Глава 18

Ева Смирнова

Когда я просыпаюсь, я одна. Место на кровати, рядом со мной холодное, и я вздыхаю с облегчением. Вот уже второе утро я просыпаюсь в его постели, но я понимаю, что не привыкла к этому больше, чем вчера.

Я слышу, как в ванной течет вода, хотя дверь закрыта. Я знаю, что он просто принимает душ, но кое-что кажется мне странным, он постоянно принимает душ.

Наверное, ему просто очень нравится.

Алихан, Хан, Али, как бы он себя ни называл, вчера снова и снова говорил мне, что убьет меня. Только я ему не верю, даже после того, как вчера увидела, как он убил того человека внизу. Хотя и осознала, насколько для него легко лишить человека жизни. Я удивлена, что он еще не причинил мне боль. Так же, я крайне удивлена, что он еще не заставил меня заняться с ним сексом.

Вода выключается, и дверь открывается, вырывая меня из моих мыслей. Я смотрю на него, когда он выходит из ванной обернутый ну очень коротким полотенцем, которое не достаточно прикрывает его нижнюю половину. Это больше похоже на набедренную повязку, но мне кажется, лучше не шутить с ним об этом. Все, о чем я могу думать, это то, как его губы жадно впились в мои прошлой ночью, и его точеный пресс. Боже, какой у него красивый пресс. Четко прорисованный рельеф живота... массивные кубики, проработанные косые и четко вырисованная латинская буква V уходящая под полотенце.