─ Так мы на лестничной клетке будем говорить? ─ спрашивает нянь мягко. ─ Если вы думаете, что я мошенник или типа того, у меня есть рекомендации, сертификат агентства и диплом врача-педиатра.

─ Извините, ─ спохватываюсь я, преодолев наконец ступор удивления. Делаю пару шагов вглубь квартиры, еле удерживая на руках Сашку, которая беснуется оттого, что не может получить желаемого.

─ Проходите.

─ Спасибо, ─ учтиво отвечает незнакомец, проведя ладонью по волосам, уложенным в модную прическу: виски выбриты, а верхняя отращенная часть схвачена в хвостик на затылке. ─ Меня зовут Алекс.

Протягивает мне руку, и Сашка тут же вцепляется в нее, а потом обезьянкой повисает у парня на шее. Алекс тут же усаживает её себе на бедро и страхует рукой, которая такая большая, что я вижу только светлую макушку. Профессиональный жест ─ Ярослав до сих пор держит детей коряво. Впрочем, маленького он вообще редко берет на руки, слишком уж сын для него хрупкий.

Саша тут же начинает исследовать пальчиками рисунок на футболке и татуировку в виде разноцветного дракона на руке.

─ Простите, она очень общительная. Как папа.

─ Не извиняйтесь! ─ вновь расплывается он в благостной улыбке. ─ Прекрасный контактный ребенок. На вас похожа, кстати.

─ Спасибо! Пойдемте.

Петя спит в нашей спальне, и мне приходится пригласить Алекса именно туда, а не в гостиную. Я не думаю о подтекстах ─ у меня двое детей, грудь распирает оттого, что сын плохо поел утром, и проблемы с мужем, который начал смотреть «налево».

─ Какой ангелочек, ─ произносит Алекс потеплевшим голосом, с восхищением глядя на сына, который сосет палец и смотрит на пришельца с большим интересом.

─ Так у вас действительно педиатрическое образование?

─ Да, и вы можете, не боясь, оставить его со мной. Если какой форс-мажор, я позабочусь о нем даже лучше, чем вы.

─ Это здорово, но вы не то, что нам нужно. Не обижайтесь, пожалуйста!

─ Я бы не согласился, ─ проговаривает Алекс с улыбкой, не сводя глаз с кубиков, которые красноречиво описывают нашу семейную драму. ─ Анна, это не мое дело, но я все равно спрошу, потому что мне кажется, что вам нужна помощь. Муж вас обижает?

─ Нет, что вы! Мы просто дурачились с дочкой! ─ Я хочу улыбнуться и добавить еще какую-нибудь неправдоподобную чушь, но слова завязают в горле, а глаза увлажняются.

Он спускает Сашку с рук и протягивает мне упаковку салфеток, которую, как фокусник, выудил из своей сумки. Я плачу, промачивая и сминая одну салфетку за другой. Должно быть, стыдно плакать перед человеком, которого знаешь пять минут, но силы держаться резко иссякли.

Я могла бороться за мужа пару лет назад, когда меня не тянули назад дети, которых я и на час оставить не могу. Я так устала от постоянных больных животиков, режущихся зубов, соплей и детских потешек, которые так и звучат в ушах. Не буду же я бегать за ним и вытаскивать из борделей с двумя детьми на руках?

─ Мама! ─ бьет меня по колену Саша, которой уже надоело видеть меня плачущей.

─ Сашенька, давай дадим маме выплакаться! Она очень грустный мультик посмотрела! А мы пока порисуем.

Алекс открывает «волшебную» сумку и выкладывает на прикроватный столик баночки с пальчиковыми красками и альбомы для рисования. Сквозь слезную пелену вижу, как мой ребенок смеется и дурачится с чужим человеком, который получает больше удовольствия от общения с ребенком, чем родной отец. Ярослав любит детей, но очень своеобразно ─ они для мужа ангелочки, которых он видит только чистенькими и не капризничающими. Этакие дети из рекламы, с которыми можно побыть пару часов в неделю. Словом, воскресный папочка на полставки. Муж думает, что его дело – это содержать детей, но никак не помогать с ними.