«Стартуем», – скомандовал мой чемпион и медленно, спокойно побежал. Я затянула покрепче липучки на своем наколеннике и рванула. «Офигеть, как я бегу!» По прямой, поворот, за ним обогнала Никиту, потом какого-то парня в кепке, и еще поворот, пробежала по прямой. И тут легкие словно закрылись, я больше не могла дышать, но ускорилась еще сильнее, чтобы быстрее добежать круг и остановиться передохнуть. Воздуха не хватало, хоть покупай. И вдобавок начало сводить ноги – словно тысячи иголок впились мне в голень от колена до щиколотки. «Да что такое!» Я остановилась там, где мы только что делали разминку, и начала тереть онемевшие места. Дыхание сбилось еще сильнее. Я стала раскачиваться то взад, то вперед, пытаясь найти удобное положение тела, где воздух будет поступать в легкие, и параллельно трясла то правой ногой, то левой, надеясь, что так туда прильет кровь, и боль уйдет. Никита неспешно добежал до меня, спросил, в чем дело. «Ты слишком торопишься. Куда? Труси медленно, как я», – сказал он и побежал мимо. Но я уже не могла бежать и лишь крикнула ему в спину: «Я все. Я помираю».

Через десять минут мой партнер закончил пробежку, и мы вместе растянулись, закидывая то правую, то левую ноги на футбольные ворота.

– Перед пробежкой надо вот так прогреть все связки, все суставы: шею, плечи, таз, колени, бедра, стопы, – Никита стал поворачивать голову влево-вправо, крутить руками мельницу, махать ногами в стороны.

– Сколько ты пробежал?

– Мало, четыре круга.

– Как? Ты в отличной форме! А с виду и не скажешь, – по-скорпионьи упаковала я комплимент своему партнеру.

– Ты еще не понимаешь, какой ковбой тебе достался. Ну, ничего, в нужный момент я выступлю так, что ты обалдеешь. Жаль, у героев недолгая судьба.

– Видел чувака в кепке и перчатках? – кивнула я Никите в другой угол стадиона.

– Да, тоже обратил на него внимание.

– Может у него с руками что-то? В строительных перчатках бегает. Или он строитель и сразу на работу так?

– Твоя версия неубедительна. С тем же успехом он может быть огородником.

– Что? – я развела руками от бредовости наших догадок. Мы выпрямились, и в этот момент парень в кепке и перчатках закончил пробежку, перелез рядом с нами через цепь ворот, схватил какой-то сверток, засунутый в рабицу, и убежал с территории стадиона.

Я сделала фото наших кроссовок вместе и опубликовала в социальных сетях нашу первую совместную фотографию.

На стадион мы с Никитой вместе проходили еще месяц, из которых у меня получилось пробежать два круга. К Пасхе Никита выиграл спор, получил свои очки и на стадион больше не вернулся. В отличие от меня.

Ужасно раздражала мысль, что я хожу в зал, качаю ноги, но не могу с легкостью пробежать эти чертовы два круга, а Никита может. Но я каждый раз совершала ту же ошибку – бежала быстро. Поэтому всякий раз меня тормозил пожар в голенях – приходилось останавливаться, тереть онемевшие ноги и снова быстро бежать. Иногда я прямо чувствовала, как во время бега слезы боли и злости вылетают из уголков глаз к вискам, я рычала, закусывала губу и продолжала.

Месяц я никак не могла вырваться дальше этих отвратительных, невыносимо долгих, очень болезненных упрямых двух кругов на стадионе. Какие-то два раза по четыреста метров настаивали, что бег – это не мое. Я возвращалась домой и грозилась, что это последний раз. Передыхала, восстанавливалась и через несколько дней шла на стадион опять. Но спустя несколько недель боль чудом прошла – мышцы и связки адаптировались к нагрузке, и я, буквально в сантиметре от провала, получила еще один шанс.

Следующей беговой проблемой стало дыхание: воздух заканчивался на втором круге. «Но еще три недели назад он заканчивался на первом, значит, в следующем месяце его будет хватать на три круга. Так потихонечку до трех километров и добегу», – успокаивала я себя и дерзала. Прочитала в интернете, что сердце и легкие дольше адаптируются к нагрузке, чем мышцы, и что это нормально, когда ногам бежать уже легко, а дышать еще тяжело, и немного успокоилась.