- Хорошо, - соглашается покладисто. И в этом тоже ее большой плюс. Не перечит, не начинает выяснять, что не так. Знает, что мужикам это не нравится.

Только не уходит одеваться. Ко мне подходит и довольно изящно опускается на колени.

- Может я могу для тебя что-то сделать, прежде чем уеду? - смотрит провокационно и губы облизывает.

Чего мне отказываться?

Киваю. К паху ее голову подталкиваю.

Она спускает спортивные штаны, в которые я успел переодеться, и начинает ласкать мой член языком. Глаза закрываю, опираюсь на подоконник. Я нормальный мужик, у меня все хорошо с либидо. И Марина умело работает ртом и руками, в меру быстро.

“Может у меня есть страсть к жестоким играм и эксгибиционизму. Люблю это делать грубо…”

Какого хрена ты в моей голове опять, а?!

Вздрагиваю.

Какого хрена я только что подумал про эту заразу неадекватную? Хуже того, член ощутимо дергается на возникшую мысленную картинку. И уже не могу избавиться от нее. Теперь хоть открывай глаза, хоть закрытыми держи - не Марина передо мной стоит на коленях.

Гадство.

Хватаю за блондинистые пряди, и давлю на затылок. Направляю. Быстрее, ритмичнее. Грубо, очень грубо... пока в паху не простреливает и ругательство у меня не вырывается.

Мельком смотрю на Марину, которая выглядит сейчас уже не так аккуратно - тушь размазалась, губы опухли - штаны натягиваю и отворачиваюсь. Знаю, что веду себя невежливо, только ничего не могу поделать с собой.

Потому что другое лицо вижу. И мне это не нравится.

***

Спустя два дня я к Ярику еду после работы. Шумский планирует выписать его через недельку и может даже даст добро на перелет. Хочу увезти сына из этого холода и грязи. Пусть окрепнет на солнце и море, фруктов наестся.

Смотрю на него и улыбаюсь. Щемит что-то в груди - на него одного и щемит. Он ощутимо лучше выглядит. И волосы начали расти. И глаза такие… веселые. Живые. И вопросы у него появились, да.

Взгляд поднимает и спрашивает:

- Па… А кто тот человек, который стал моим донором? Я бы хотел с ним познакомиться…

- С ней, - поправляю автоматически и немного растерянно.

- Ух ты ж, так ты с ней знаком? - оживляется Яр, - А она какая? Красивая?

- Хм… ну да, - почему-то смущенным себя чувствую.

- А почему она не зашла? - спрашивает, - Или ей… не хочется?

- Ну она же тебе же не родственница, чтобы навещать, - пожимаю плечами. Отвожу взгляд.

- Ну как не родственница… - он начинает водить пальчиком по буквам в книге, которую мы читали, - Мне бы хотелось с ней встретиться. Раз ее часть во мне… Будто она моя старшая сестра.

Черт.

Как-то старшей сестрой я Виталину не могу представить.

Перевожу разговор на другую тему.

А когда выхожу из больницы - не сильно поздно, у детей ведь режим - почему-то не удивляюсь, что мне звонит начальник моей службы безопасности. Интуиция буквально вопит, что если Виталина появляется в моей жизни, то уже не отлепишься.

- Вы говорили чтобы с вами связывались, если мне покажется что-то странным… относительно Пензарь.

- Да.

Отвечаю кратко, но тот, кажется, угадывает напряжение. Потому начинает быстрее говорить.

- Парни посоветоваться звонили. Вроде как она уже двое суток из квартиры не выходит. Даже больше… с ночи инцидента.

Вот как он это называет… Инцидент.

Наверное, это нормально, что девчонка торчит в квартире. Может раны душевные зализывает. Но с нее ведь станется даже в собственной квартире проблемы поиметь.

- К ней никто не приходил? - спрашиваю.

- Нет, мы же сигналку установили - дверь не открывалась.

- А сами стучали, звонили на телефон?

- Ага. Абонент отключен и дверь не открывает.

Внутри ворочается что-то… хрен его знает. Виталина непредсказуема. И мне не должно быть дела, чего она там спряталась. Но почему-то есть.