Моя нога подкашивается, острая боль пронзает от стопы до колена, не очень удобно бегать в кожаных туфлях.

Продолжаю орать в трубку:

— И это еще не так бесит, как то, что эта же соплячка была в душе. А сейчас глава клана и почти мэр города бежит за ней по проспекту, где полно народу. Все, отключаюсь.

Только успел моргнуть — вижу, как она садится на перила в подземку и скатывается, полируя железные поручни. Хрен тебе, деточка, там негде скрыться. Выход только на соседнюю сторону. Как назло, выходные, и она может с лёгкостью смешаться с молодёжью. Перебегаю проезжую часть, чуть не оказавшись под колесами нескольких машин. Жду ее уже на выходе из подземки.

Молодняк поднимается по ступенькам, но её не видно. Это невозможно — так быстро перебежать улицу. Я бы увидел, ведь бежал наперерез.

Люди продолжают подниматься из подземки, всматриваюсь в их лица — среди них ее нет. Приходится отойти в сторону, потому что выходит молодежное движение раскрашенных уродов. То ли рокеров, то ли эмо, распевающих песни про свободу слова во все горло.

Куда же ты подевалась? Опускаю взгляд вниз на полсекунды. Что-то мне подсказывает еще раз обернуться на поющую толпу раскрашенных отморозков, которые уже в ста метрах от меня.

«Прикольно», — усмехаюсь сам себе. Вытираю стекающий по вискам пот. У меня жирным шрифтом на лбу только что выцарапали тупым ножом слово «Тупица». Один участник завывающего хора босыми ногами вышагивает по тротуарной плитке.

Крадусь за ними, не привлекая внимания. Вот и побегали. Гонка окончена. Почти дышу ей вслед. Ощущаю себя хищником. Вот-вот вопьюсь своими клыками в ее белую кожу, напьюсь ее крови. Интуитивно провожу по зубам языком. Резким движением руки хватаю ее за волосы, тяну на себя. Черный парик колпаком слетает с головы. В руках остается искусственная копна волос. Рычу в голос, когда она опять машет пятками «до свиданья».

Сворачивает на соседнюю улицу. Даже нужных слов нет, чтобы описать то, что сейчас происходит. Следую за ней. Девчонка подустала, не так уже рвется рысью. Что же ты придумаешь на этот раз?

Она кидается за помощью к патлатому типу со скейтом в руке. Тянет его скейт на себя, но тот не готов расстаться с ним. Оглядывается в мою сторону, целует, не закрывая глаз, недоделанного спортсмена, хватает его скейт, не обращая внимания на его протест, кидает его на землю и, умело отталкиваясь ногой, удлиняет расстояние между нами.

Следую ее примеру, не могу отпустить ее.

Отбираю у подростка велосипед. Кручу педали.

Чертов велосипед настолько мал, что я чувствую себя медведем в платье в цирке. Я не помню, когда в последний раз ездил на велосипеде, у меня первая машина была в десять лет.

Мне приходится ехать на маленьком велике стоя.

Догоню — ноги переломаю ей.

— Стой! Стой, давай начнем наше знакомство заново.

Стоя кручу педали.

Но она не собирается останавливаться.

Замечаю в переднем кармашке на велике что-то напоминающее водяной пистолет.

— Стой, стрелять буду.

Она присаживается на скорости. Хватается за железный столб, на котором находится светофор, и умело поворачивает свой транспорт в обратную сторону по проезжей части.

Одаривает меня таким взглядом, типа «отсоси, не догонишь». Но по закону отсосешь ты у меня, еще и горлом хорошо поработаешь. Долго я вожусь с ней сегодня.

Нажимаю на пластиковый курок, содержимое из пистолета выстреливает ей в лицо, сбивая ее со скейта. Она падает и укатывается на середину дороги.

Резкий поворот педалей назад, и мой железный пони тормозит, оставляя черный след от шин.

— Долго мы будем валять дурака с тобой?

Иду к ней, и почему-то во мне просыпается жалость, что ли? Марана, брось.