Она помнила, как женщина пыталась добиться справедливости, но её лишь отмахнулись, заклеили рот официальными формулировками. И теперь этого мальчика больше нет.

Где-то в глубине души Анна почувствовала, как в ней поднимается гнев. Жгучий, холодный, разъедающий изнутри. Она знала, что эти парни уйдут от наказания. Таких, как они, не карают. Но что-то в ней шептало: «Ты можешь это изменить».

Она выключила телевизор. В комнате воцарилась тишина.

Анна почувствовала, как по её спине пробежал холод. Она вспомнила, как мать Лины сомневалась, стоит ли ей вмешиваться. Тогда женщина закрыла дверь, села рядом с Анной и заговорила:

«Я не знаю, что делать. Я понимаю эту бедную мать… Но если я дам показания, если я скажу правду, то подвергну опасности Лину. Эти дети – не просто школьники, Анна. Они – дети влиятельных людей. Их родители способны стереть любого, кто встанет у них на пути. Я не могу рисковать своей дочерью…»

Анна видела страх в её глазах. Видела, как дрожали её пальцы, как она кусала губы, не зная, как поступить правильно. Она была свидетельницей, когда мальчика привезли в больницу. Она видела его раны. Они были не от падения. И она слышала, как его одноклассники смеялись в коридоре:

«Ты думал, он реально прыгнет?»

«Нет, конечно! Я просто пошутил!»

«Вот тупой! У него мозгов вообще нет!»

Раздался их гогот. Бездушный, холодный, без капли раскаяния. Они не скорбели. Они смеялись.

Анна почувствовала, как внутри всё переворачивается от ярости. Как мир, который она знала, становился всё темнее и страшнее. Она смотрела в экран, на женщину, чьего ребёнка убили. И знала – справедливости не будет. Не в этом мире. Не с такими людьми.

Глава 8. Я вырву им руки и сделаю тебе крылья

Анна очень хотела решить этот вопрос, и поэтому стала активно внедряться в социальную жизнь, выходить на улицу, использовать сотовый телефон, носить современную одежду и разговаривать с людьми. Она знала, что для того, чтобы ей достигнуть цели, ей нужно начать действовать уже сейчас. Возможно, шаг за шагом приведет её к намеченной цели.

Сначала ей было непривычно. Толпы людей, шум, огни витрин – всё это казалось чужим, словно она оказалась в мире, который не принадлежал ей. Но внутри росло ощущение, что именно здесь она должна быть. Каждый новый день она выходила из дома, подмечая детали, прислушиваясь к разговорам прохожих, училась подражать их манерам, даже интонациям.

Лина помогала ей освоиться. Учила пользоваться

интернетом, искать нужную информацию, адаптироваться к городскому ритму. Анна внимательно впитывала всё, что могла, понимая, что только так она сможет приблизиться к правде.

Через несколько дней она собрала достаточно данных. Теперь ей нужно было встретиться с матерью главного зачинщика. Анна продумала план: она выяснила, где работает эта женщина, где она бывает чаще всего, и стала ждать у входа в её офисное здание. Несколько дней она проводила в ожидании, наблюдая за людьми, запоминая их привычки и повадки.

И вот, наконец, дождалась.

Женщина была одета в брендовую одежду, её сопровождал водитель. Анна подошла к ней и задала всего один вопрос:

– Вы признаёте, что плохо воспитали своего сына?

Женщина поморщилась, как от неприятного запаха.

– Кто ты такая? Уходи, иначе я вызову охрану.

Анна не отступала. Она повторила вопрос. Женщина лишь раздражённо закатила глаза, не скрывая своего презрения. Ни капли сожаления. Ни тени раскаяния.

В этот момент Анна сделала надрез на своём пальце, прикоснулась к её лбу и прошептала заклинание.

Женщина застыла. Её взгляд стекленел.

И в следующую секунду она погрузилась в иллюзию.