Именно Джеймс вмазал мне по печени за какую-то его разбитую статуэтку-приз, а после воззвал к моему здравому смыслу. Так я в кратчайшие сроки, обзаведясь помощью здесь, перевелся с сохранением курса — или почти с сохранением, мне нужно было закрыть кое-какие долги — и не наломал дров.

Это был непродуманный план. Шаг назад в моих перспективах, но, блть, я собирался все исправить.

— Уважаемый, — снова фыркает женщина с отвратительной фиолетовой помадой на губах. — Вы отнимаете мое время.

— Двести четырнадцатая?

— Триста.

Я выхожу из деканата и влетаю по ступеням на третий этаж.

Непродолжительный стук, глухое «войдите». Быстро просканировав взглядом аудиторию, я замечаю седого мужика в годах за преподавательским столом, а потом…

Госпожа Удача определенно любит меня.

Аида, как милая маленькая заучка, сидит на первой скамейке, сосредоточенно уткнувшись в экзаменационный билет.

— Что вы хотели?

Подхожу к преподавателю и все ему объясняю. Внимательно выслушав, мужик призадумывается на десяток секунд, а потом начинает заваливать меня непонятной хренью.

— Или вам лучше записать?

— Буду благодарен.

В его глазах вспыхивает что-то неодобрительное, но философ все равно поднимается из-за стола и подходит к стеллажу в поисках чистого листа бумаги.

Я в этот момент замечаю абсолютно пустые записи Персика. Она не может увидеть меня, потому что смотрит только на билет, поэтому приходится привлечь ее внимание легким покашливанием.

У Аиды охренительные глаза.

Блестящие из-за злости радужки, слегка расширенные зрачки. Лисий разрез и легкий прищур, обвиняющий меня во всех смертных грехах.

— Привет, — шепчу одними губами и делаю шаг в ее сторону. Сканирую билет и, развернувшись вполоборота, чтобы препод ничего не заметил, достаю телефон.

В таких вещах Персик никогда не отличалась сообразительностью. Каждый студент знает, что на экзамен надо брать запасной телефон, потому что всегда существует риск нарваться на продуманного препода, который заставляет сдавать гаджеты.

Философ кивает мне, вернувшись за стол, и что-то бубнит себе под нос. Он медленно корябает ручкой по листку, а я в это время ищу ответы на билет Персика.

— Здесь все понятно? — отвлекается мужик, ткнув в какой-то пункт.

— Да.

Потом разберусь с этим.

Я накидываю в заметки пронумерованные ответы и пытаюсь придумать, как подсунуть Аиде телефон.

Незаметно делаю пару шагов назад, увожу руку за спину.

Очень надеюсь, что никакая крыса нас не сдаст.

Ее пальцы проскальзывают по моей ладони, и я сразу возвращаюсь поближе к столу. Закрываю преподу обзор на Аиду, притворяюсь максимально тупым, уточняя каждое задание. К концу вынужденной консультации философ гонит меня из аудитории чуть ли не под зад ногой.

Я жду свою зубрилку в холле рядом с аудиторией, развалившись на кожаном диване. Втыкаю в потолок, потому что заняться больше нечем.

Персик выскальзывает из двери с довольной улыбкой на губах, сжимая в руках зачетку. Оглядывается по сторонам, будто в поисках меня, и приближается чуть ли не вприпрыжку.

— Спасибо, — протягивает мой телефон.

— Сдала?

— Ага. Я нечаянно пропустила билет, который мне попался. Если бы не ты…

— Предпочитаю принимать благодарности чем-то материальным.

Аида сразу мрачнеет. Глаза бегают, на лице выглядывает выражение вселенской скорби.

Ненависть — это чувство. Если бы у нее ко мне все остыло, Персик бы так себя не вела. Стоит мне дотронуться до нее — или хотя бы просто посмотреть в ее сторону — она выпускает наружу свою вторую сущность Медузы со змеями вместо волос.

— Что ты хочешь? — вздыхает, ковыряя кожу вокруг большого пальца.