Елена подошла к Веронике, обняла ее по-матерински, вытерла слезу с щеки:

– Ну, будем считать, что здесь твой родной дом, а я твоя вторая мама! – она незаметно для себя перешла на «ты», хотя никогда раньше в общении с Вероникой себе этого не позволяла.

Елена вообще не любила «тыкать» людям и не любила, когда малознакомые люди вдруг переходили в разговоре с ней на «ты», сразу обрывала их взглядом и ставила на расстояние. Но сейчас был другой момент, – девушка, потерявшая самого близкого ей человека, чувствовала себя одинокой, и Елене хотелось ее поддержать и помочь в жизни.

– Спасибо вам, Елена Викторовна! – Вероника расплакалась на плече у Елены.

– Ну, поплачь, поплачь, моя девочка! Со слезами горе уходит! Так моя бабушка еще говорила! – утешала девушку Елена, чувствуя, что у самой слезы выступают на глазах.

– Это, что здесь за реки слез?! – воскликнула Даша, зайдя в холл.

– Не успели дети уехать, так вы уже плачете? Слезы в дорогу – плохая примета!

– И, точно, чего мы разревелись! – спохватилась Елена. – Все, хватит!

Она взяла у Даши полотенце, свисающее, как всегда, с плеча, вытерла им заплаканное лицо и передала его Веронике.

– Дашенька, завтрак готов?

– Так, конечно, готов! Я и пришла за вами! А вы тут… – укоризненно покачала головой Даша, хотя сама едва сдерживалась на кухне, чтобы не разревется, так тихо и пусто было в столовой, когда она накрывала на стол.

Елена и успокоившаяся Вероника вошли в столовую. Без детей она показалась им холодной и неуютной. У Вероники снова заблестели слезы.

– Вероника! – сурово одернула ее Даша.

– Все, все, не буду! – улыбнулась та и села на свое место.

Убедившись, что ее подопечные больше не грустят, Даша пошла на кухню. Зная режим Елены, она подала ей овсяную кашу на молоке с кусочками клубники. А перед Вероникой поставила тарелку с пышным омлетом и помидоры, фаршированные рисом и мясом.

– Даша, это мне много! – возразила Вероника. – Мне фигуру беречь надо!

– Вам, девушка, не фигуру, а здоровье беречь надо! Ишь, как похудела на студенческой-то еде! Хорошо, хоть за эти дни отъелась! – заявила Даша, взяв шефство над Вероникой.

Елена ела кашу и слушала Дашину воркотню с улыбкой. Она видела, что Даша давно поглядывала на Веронику, незаметно заботясь о девушке, особенно, когда узнала о смерти ее матери.

Даша была добрым человеком, но строго соблюдала привычки и традиции. Для нее Вероника была воспитательницей хозяйских детей. Поэтому, она всегда называла девушку на «вы» и держалась на почтительном расстоянии. Но, сейчас перед Дашей была, прежде всего, испуганная девушка, которой предстояло научиться жить со своей потерей. И Даша, как могла, проявляла свою заботу, стараясь повкуснее накормить и приласкать ее словом.

После завтрака Елена проводила Веронику, попросив Генриха отвезти ее к общежитию, где жила девушка. Еще раз, пригласив ее приезжать в любое время, обняла на прощание. А Даша держала в руках вторую корзинку, на этот раз для Вероники.

– Я, тут, наложила тебе всякой вкусности! Ты только ешь, пожалуйста! Да, подружек не корми, а сама ешь!

Вероника обняла Дашу, помахала рукой Елене и села в «Мерседес». Еще одна машина за утро выехала из ворот.

Елена вздохнула и повернулась к Даше:

– Хорошая девушка!

– Да, – отозвалась та. – Дай Бог ей счастья!

Вместе они пошли в дом.

– Даша, я завтра улетаю в Москву дня на три. Билет на рейс сейчас куплю. А, вы тут отдохнете от меня!

– Какой тут отдых! – отмахнулась Даша.

– Надо дом в порядок привезти. И за цветами мне некогда было ухаживать. Только поливать и успевала! Вам в дорогу что-то приготовить?