– Асель, значит?

Они шагают ко мне, оттесняя дальше от выхода. Мне не броситься мимо! Ничего не сделать. Я словно примерзаю к месту, по крови течет свинец, делает всё тело тяжелым, неповоротливым.

Что им нужно?

Что мне делать?!

В первую секунду мне кажется, что это Шамиль их подослал. Решил напугать меня до смерти, в свои игры играет. Но я понимаю, что это бред, когда бритоголовый достает нож-бабочку.

Играется с ним. Крутит в руках, складывая и раскладывая. Лезвие блестит в свете одной лампочки, пугает до дрожи. Я сглатываю, словно наперед чувствую раны на теле.

– Только мы фоточки Анисы видели. Сечешь, малая?

– Секу.

Послушно киваю, а потом срываюсь с места. Запрыгиваю на кухню, весом давлю на дверь, удерживая. Здесь нет замка, нет ничего, чем бы можно было подпереть. Наваливаюсь, пытаясь достать из сумки телефон. Мне некому звонить!

Полиция приедет через пару часов, на место убийства. Юля ничего не сможет сделать. А Шамиль… Его номера у меня нет! Он ведь не оставлял, сим-карту ведь я поменяла.

Я падаю на пол, когда кто-то с ноги открывает дверь. Кожа на локтях горит, слёзы ручьем начинают течь. Но я не позволяю себе задуматься, рывком поднимаюсь и бросаюсь к окну, пока меня не перехватили.

Выпрыгнуть не получится, я ведь разобьюсь. А жить очень хочется. Но открываю окно, начинаю кричать так, словно меня уже насилуют:

– Пожар! Горим! Вызывайте пожарную! Взорвёмся сейчас! Тут…

На шее сжимается крупная ладонь, пальцы давят на гортань. Я начинаю хрипеть, когда меня прижимают к стенке. Воздуха не хватает, в глазах начинает темнеть. Мне кажется, что я так и умру.

На старой кухне.

С мерзкой улыбкой бритоголового.

Сознание почти отключается, когда меня резко отпускают. Я падаю вниз, к ногам мужчины. Хватаюсь за горло, жадно глотаю воздух. Меня трясет, всё тело превращается в желе.

– Живая хоть? – меня бьют по щекам, тормошат. – Упрямая сучка. Нехорошо так гостей встречать. Но мы научим вежливости, Анис.

– Что вам… - я кашляю, сипло говорю. – Что вам нужно?

– За долгом пришли. Нам тут нашептали, что должница наша очень сочная. По-другому можно оплату взять.

21. Глава 9.3

Мне нужно бежать.

Что-то говорить.

Но всё, на что я способна – запрокинуть голову назад, сквозь слёзы рассматривая этих подонков. Шея болит, места, где её сжимали – пульсируют, продолжая разносить боль по телу.

Я слышу угрозы сквозь звон в ушах, медленно их смысл проникает в сознание. Ужасные слова, от которых к горлу подкатывает тошнота, меня вот-вот вырвет.

– Долг, - я хриплю и кашляю, пока снова не обретаю способность говорить. – Какой долг? Я у вас ничего не брала.

– Не у нас, у друга нашего. А за это всегда нужно платить.

Бритоголовый опускается на корточки рядом со мной, вжимает ладонь в пол, не отпуская нож. Если бы я могла дотянуться… Хотя бы немного ранить их, отвлечь внимание и добраться до выхода.

Голова кружится, словно у меня сотрясение, но никто ведь не бил. Перед глазами всё продолжает плыть, взгляд не фокусируется, пляшет и укачивает.

– Я не брала ничего. Правда, я не знаю… Но я заплачу, отдам. Не трогайте меня.

– Не, такую девку грех не потрогать. Это наша плата, за помощь другу. Не соврали, что с тобой можно развлечься. Давай, Аниса, не выебуйся. Чем активней будешь, тем меньше боли тебе причиним.

Второй мужчина останавливается у окна, с хлопком закрывает его, а у меня колокола бьют в висках. Но дверь свободна, есть шанс, подскочить и броситься прочь.

Если бы я могла двигаться. Слабость давит, кусает так, что плакать хочется от собственной беспомощности. Я ничего не могу сделать. И эти мужчины пугают меня куда больше Шамиля.