– Смотри, какие дробинки получились стандартные. Если б один отливал, я б по банке не мог постукивать и шарики отлились разного размера. Сейчас мы дробь промоем хорошенько, просушим. Потом откалибрую ее через решета. Накатаю сковородой – для плотности.

– Володя, а не проще дробь готовую купить? Или она дорогая?

– Да нет. Можно и готовые патроны купить. Понимаешь, мне сам процесс нравится. Я к охоте еще в школе пристрастился. Была у меня одностволка незарегистрированная, о которой даже родители не знали, и часто я в выходной тайком уматывал зимой в лес с разложенным ружьем в рюкзаке. Тогда на это проще смотрели, у многих в шестидесятые-семидесятые были левые стволы охотничьи. Ну, поймал бы охотнадзор – просто конфисковал бы стрелялку, и все проблемы. Дробь сам отливал всегда. Пороха не достать, так я серой от спичек патроны заряжал. Ну, это баловство все, конечно, было, не охота.

***

Много у меня было по жизни друзей хороших, но Володя – самый близкий, самый лучший. Я знал его с раннего своего детства. Он работал вместе с отцом в районной газете. Помню, как Владимир, бывая у нас в гостях, учил меня играть на гитаре, показывал бой, который называется «восьмерочка». Впоследствии я сам трудился в той же «районке» корреспондентом сельхозотдела, а Володя был его начальником и моим непосредственным руководителем.

Исключительный просто человек. Умный, честный, порядочный, очень мужественный. В прошлом – боксер. Высокого роста, широкоплечий, сильный физически, феноменально трудолюбивый, Володя умел все. Сажать огород, печь блины, лечить животных, ремонтировать технику, варить сваркой и резать болгаркой…

Но больше всего он любил охоту. Все отпуска старался подгадывать к охотничьему сезону. У него имелись охотничий билет, зарегистрированная тульская курковая двустволка 12-го калибра. Он очень любил свою «тулочку», ни в какую не хотел ее менять на какое-нибудь более совершенное оружие, нахваливал мне ее реальные или мнимые достоинства:

– Не люблю я вертикалок, бескурковок. Это пушка надежная, удобная. Когда птицу, например, стреляешь, вертикалку очень легко завалить вбок. А тут утку на планочку меж стволами сажаешь, ей деться некуда.

Я примерно только представлял, о чем он говорит. Понимал: просто Володя к ней привык. Да еще бы не привыкнуть! Кого он только не добывал с этой двустволкой. И волка, и косулю, и кабана. А лисам и зайцам – и счет потерял. Помню, зимой еще в темное время с утра в редакцию придем в понедельник, соберемся на планерку к шефу, получим ЦУ и задания на неделю. Вернемся в кабинет, малость поговорим. И Володя рассказывает что-нибудь…

– Валер, а я все-таки вчера сходил на охоту. Хотел отдохнуть, отоспаться. До обеда выдержал. А потом стало меня раздирать: скоро темнеть начнет, не сбегать ли мне до лесочка? Помнишь, в пятницу мы с Кандиевки ехали, я останавливался, выходил? И обратил внимание: следов много лисьих. Сашка Леваков вот всегда охотится на лису так: заранее тропу найдет и в выходной одевается потеплее, идет – и стоит в засаде за деревцем в посадках. Час, другой – глядишь, и появится рыжая. Лиса ж по одному маршруту постоянно бегает. Она мышей под снегом ищет, вычисляет. Заяц – это для нее пища не основная: желаемая, но случайная. И редко Саня без добычи. А у меня терпения не хватает. Мы с друзьями обычно втроем на лису ходим. Обходим ее с двух сторон и гоним в овраг с котлованом, а третий – там ждет на выходе. Ну, как три дамки в шашках одну ловят. А вчера подумалось мне во второй половине дня: дай прошвырнусь с ружьем на всякий случай до посадок, постою в засаде, как Сашка, ради интереса. Встал на лыжи с «тулочкой», дошел до сосняка, свернул в просеку. Заныкался за деревцами, ружье в руках без перчаток, курки взведены. Постою, думаю, с полчаса, пока пальцы терпят холод. Смотрю сквозь деревья. Вдруг вижу – лиса по дороге прямо идет в мою сторону. За ней – другая. И ветер от них – на меня. Я замер, не верю в удачу, дышать боюсь. Стою. А лисы идут и идут…