«А что? – подумал Иван, – Зайду на часок, починю машинку». Пришёл, а в коридоре зеркало висит, в которое он когда-то смотрел Ларисе в глаза.

Лариса работала в цирке – дрессировщицей морских котиков. Она учила их подавать лапку и мелодично мяукать. Но это было очень трудно, поэтому она так долго сидела у своего полуокна и смотрела на полуморе. Ей, конечно, хотелось поехать в другие страны, но не просто так, а чтобы всех удивить. Она не понимала, что её глаза-щёлочки и тюрбан с полумесяцем и так всех удивят, а кое-кого даже обрадуют. Но разве мы можем предугадать, что всех удивит и кого это обрадует?

Алёнку, например, очень удивили и обрадовали ивановы часики. Они были без механизма, но зато с кукушечкой, которая, если не спала и была в хорошем настроении, сообщала, который час, предварительно справившись об этом по телефону или у какого-нибудь прохожего. Дело в том, что алёнкины часы ещё прошлым летом съел один неблагонадёжный змей по имени Корней, останавливавшийся ненадолго в её домике. Он очень любил всякую мелкую технику, и не мог удержаться от соблазна её погрызть.

Но Иван свои часики Алёнке не отдал, сказал – это подарок Ларисе, неудобно без подарка. Только дал на время поносить. Алёнка и этому ужасно обрадовалась. Она, вообще-то, была очень застенчивая. Это, сидя на жирафике, из-за его пятнистой шеи, она могла сказануть что-нибудь смелое, а так – нет.

Но жирафик тоже не всегда бывал дома, потому что он ходил на работу. Работал он у столяра Гоши подмастерьях. Столяр Гоша делал разную мебель, в основном – шкафы. И как сделает, так непременно инструменты на шкафу забудет. Вот и взял помощника, чтоб напоминал.

А познакомились они так – гулял однажды жирафик по улице, шёл и машинально в окна заглядывал. Кто-то сердился, занавески задёргивал, кто-то булочку протягивал, а в одном окне Гоша как раз шкаф доделал, но на этот раз инструменты со шкафа снял, аккуратно в чемоданчик сложил, и тут же забеспокоился (по привычке): «А не забыл ли я чего-нибудь на шкафу?» Вот он стал подпрыгивать, чтобы на шкаф заглянуть… Подпрыгивает, подпрыгивает, а жирафик стоит, смотрит и считает: «Один миллион триста двадцать семь, один миллион триста двадцать восемь, один миллион триста двадцать девять… Эх! Ну что же вы остановились? Одного прыжка всего не хватило, а то бы в книгу рекордов попали». «Какая ещё книга? – говорит Гоша, – посмотри лучше, нет ли там чего, на шкафу?» Жирафик шею пригнул, чтобы получше рассмотреть, и говорит протяжно: «Не-е-е-е-т.» С тех пор они вместе и работают. А Алёнка с муравейчиком дома сидят, вроде как, по хозяйству.

Только вот беда с этой алёнкиной застенчивостью… Соберётся она, к примеру, в магазин, купить бананов жирафику, молока муравейчику и себе мороженого, но из дома не выйдет, пока правильно фразу не составит, которую в магазине сказать должна, и как следует не выучит. «Скажу я, допустим, так, – думает она, – Мне, пожалуйста, пакет молока мороженого и кило бананов. Нет. Что-то не то, где-то я здесь запятую забыла поставить. Но, ведь, вслух-то её всё равно не произнесёшь. Иначе выйдет телеграмма какая-то, а не как маленькая девочка говорит». И так, и эдак вертит. Так ничего и не купит, все сидят голодные.

А с тех пор, как у них Иван поселился, в доме завелись пельмени, так что с едой всё наладилось. Жили они так, не тужили, но однажды встал Иван и говорит: «Хорошо мне у вас, спокойно, спасибо за всё, только надо мне идти навстречу моей судьбе, потому что судьба моя сиднем сидит и сама мне навстречу не выйдет». Что ж, повздыхали все, поохали да и отпустили его с миром, ещё денег на билет дали – набралось по соседям. Иван, конечно, сначала брать не хотел, а потом говорит: «Как смогу, так вышлю», – и побежал в аэропорт.