Да, перспективы хорошие. К ним бы ещё достойную работу приложить. Возможно, личной помощнице номер два повезёт больше. А пока… я готова побыть экспериментальным образцом.

– Где мне находиться, пока будет идти ремонт? – поинтересовалась, украдкой поглядывая на вручённый список. Если я хочу везде успеть, нужно выдвигаться прямо сейчас.

– В моём кабинете, – обернулся Вересов и снова окатил меня взглядом, в котором не пойми что намешано. – Вам же хотелось быть в курсе моих дел? Я дам вам эту возможность. Посидите, присмотритесь. Взгляд со стороны всегда ценен. А у вас будет возможность понять, как я работаю.

И тут я поняла, что квесты в исполнении Вересова бесконечны, а его предложения весьма щедры. Если он каждый день будет составлять списки, подобные тому, что я держу в руках, то вряд ли у меня будет возможность сидеть в его кабинете и наблюдать.

– Спасибо за высокую честь, – поблагодарила вполне искренне, без всякого сарказма. У меня в голове зрел план. – Я пойду? – улыбнулась ему так, что сбила с его лица скуку. Он дрогнул, я видела! – и, пройдясь по пустой комнате, которая когда-то обещала стать моим кабинетом, толкнула дверь в приёмную.

Толкнула, чтобы получить в лицо вопль, достойный хороших фильмов ужасов.

Кричала, естественно, Леночка. Её просто трясло, как в припадке. Не знаю, каким чудом держались в «узде» её прелести и не вывалились наружу из слишком откровенного декольте. При таких телодвижениях подобное «богатство» могло и не выдержать натиска – сдаться и покинуть привычное место обитания.

Лирическое отступление: дверь из «тайной комнаты» первой личной помощницы господина Вересова была с секретом. Не обычная, когда всё понятно: ручка, открылась – и всем привет, а новомодная, открывающаяся бесшумно, под силой действия хорошего механизма. Со стороны приёмной она сливалась со стеной и была абсолютно незаметной.

О её существовании Леночка и не подозревала до тех пор, пока я не решила выйти «на волю».

Картина: Леночка орёт, я стою, как богиня возмездия (не понятно только, кого караю и за что). В правой руке у меня блокнот и планшет. Сзади кое-кто издаёт подозрительные звуки. Кажется, кому-то смешно. И этот смех господин Вересов тщательно пытается скрыть.

Делается это совершенно возмутительным способом: господин Вересов пытается за мной спрятаться. Ну, я ростом не обижена, плюс туфли на каблуках, однако, у Юрия Александровича всё же не метр семьдесят пять – столько я приблизительно сейчас «вешу» в высоту, а честные сто девяноста где-то, а поэтому он утыкается мне лицом то место, где затылок встречается с шеей.

Ржёт совершенно бессовестно. И рука его сжимает моё бедро. По руке я шлёпнуть его не могу – у меня планшет, блокнот, ручка и список его длинный, будь он неладен. А ещё я рисую в голове, как мы выглядим со стороны. Можно чёрт знает что подумать.

Да здравствуют первые сплетни. Боюсь, Юрий Александрович, вы даже не подозреваете, на что мы только что нарвались.

Леночка неожиданно затыкается. Глаза навыкате, грудь вздымается бурно и всё ещё мечтает вырваться из плотных оков своей тюрьмы.

Вересова тоже перетрясло. Руку с моего бедра он убирает, но перед этим я чувствую, как большим пальцем он украдкой проводит по сарафану. Поглаживает. Одно движение. И оно вряд ли случайное.

– Простите, – смотрит он на меня с очень невозмутимым выражением лица. Вот как, как у него получается? Ведь только что задыхался от смеха! – Я споткнулся от неожиданности. И забыл вас предупредить: Леночка не в курсе этой двери. Напугали. Мы не хотели, честное слово.

Это он уже к Леночке обращается.