— Очень маленькие.

И где мне взять его, этого упакованного спасителя? На деревьях они не растут, в банках тоже не выдают, к сожалению.

— Смотри, Ален, это только на первое время. Дальше уже сможешь спокойно развестись и желательно переехать куда-нибудь. Подальше от родни. У Асаевых сейчас дело принципа тебя лишить опеки. Они успокоятся, я знаю таких людей. Проиграют и отойдут в сторону, второй раз бодаться не будут.

— Сначала выиграть нужно… — вздыхаю с настороженностью. — У меня миллионеры под ногами не валяются.

— Да-а? — как-то странно тянет Инга. — А ты присмотрись, Ален. Уверена, одного точно найдешь.

Она так выразительно стреляет глазами в Камиля, что я сразу все понимаю. Господи, зачем Инга это делает? Ясно же, что ни мне, ни ему это не нужно.

Ни за что не соглашусь на подобную авантюру. Увернуться от одной ловушки, чтобы угодить в другую? Нет, спасибо. Бывший муж преподал мне отличный урок на всю жизнь — мужчины любыми способами берут то, что хотят.

Я не стану подставлять Давида под новый удар.

С Асаевыми еще можно побороться. С Камилем у меня не будет ни единого шанса.

Если он не захочет отпустить потом, уйти не смогу. Хотя с чего я вообще взяла, что он согласится помочь мне с сыном?

— Несколько дней у тебя есть, — Инга допивает свой кофе. — Но не больше двух. Дальше мы либо запускаем процесс обеления твоей жизни, либо начинаем пытаться давить на Асаевых. Позвони мне, как что-то решишь.

Она прощается со мной и Камилем, а я опять хочу спрятаться куда-нибудь, да хоть под стол, потому что его взгляд тут же становится направленным лишь на меня.

В кофейне много симпатичных молодых девушек, почему он разглядывает именно меня? Вот же, за соседним столиком две очень милые блондинки пытаются строить ему глазки, покашливают, смеются, роняют вилки, но все бесполезно.

В фокусе внимания мужчины одна я. Несправедливо.

— Что скажешь, Ален? — начинает он. — Инга права, тебе одной не справиться. Все равно задавят и прогнут под себя.

— Я не верю, что суд так просто сможет отнять у меня ребенка, — тихо отвечаю, перебирая салфетку.

— Сильно заблуждаешься, голубоглазка. У Асаева-старшего есть деньги, чтобы это провернуть. Знаешь, я даже не уверен, что ему самому это надо. Но вот свекровь твоя точно в Давида вцепится мертвой хваткой. Она хочет заменить Ратмира для себя, и это в принципе понятное желание, но оно сильно ударяет по тебе.

— А ты можешь, пожалуйста, не говорить очевидные вещи? — я начинаю яростнее крошить салфетку на маленькие кусочки. — Мне и так страшно думать о будущем.

— Я не пытаюсь напугать тебя сильнее, Алена, а подвожу к одному логичному выводу. Прислушайся к словам Инги.

— Предлагаете написать объявление? «Ищу обеспеченного мужа» — подойдет слоган? Встану перед дверями бизнес-центра, вдруг кто-то клюнет.

Камиль смеется, а мне хочется запустить в него салфетницей.

— Зачем же так радикально, голубоглазка? Инга — хороший адвокат, попробуй прислушаться к ее словам.

— Что?..

Я все-таки поднимаю взгляд на него. Камиль же просто пожимает плечами, никак не комментируя свои предыдущие слова, и подзывает официантку к нашему столику.

Он закрывает счет, осадив меня жестом, когда я хочу достать кошелек из сумки, и оставляет щедрые чаевые.

Говорят, если хочешь разобраться в мужчине, посмотри, как он общается с обслуживающим персоналом. Продавцы, официанты опять же, уборщицы…

Некоторые привыкли считать работников этих профессий людьми второго сорта. Ратмир так думал. Мне всегда казалось, что персонал в ресторанах выдыхал, когда мы оттуда уходили. А Камиль не такой. Он не повышает голос, не пытается казаться выигрышнее за чужой счет.