Я замерла, поймав на себе сверкающий взгляд. Так вроде не смотрят на беременную женщину погибшего брата. Взгляд, полный ненависти, нравился мне куда больше.

– Ты так не считаешь, Настя?

– Вы переломали ребра своему брату в день его свадьбы. Самый лучший день своей жизни мы с мужем провели в больнице, – напомнила шепотом. – Поэтому нет, я так не считаю.

Багров отступил.

Я обхватила себя за плечи – не было времени прокручивать его дикие слова про не чужих. Перед глазами медленно расплывалась реальность – белая рубашка на смуглом теле Данияра, пара расстегнутых пуговиц, в спальне было тихо и только бешеный стук собственного сердца говорил о том, что я жива.

– Сними вещи и можешь ложиться спать, – отчеканил Данияр холодно, жестко.

Он остановился лицом к двери и пытливо ждал, пока я разденусь. Заставил сделать это при нем. Назло за то, что я напомнила ему о литрах крови, пролитых на нашей свадьбе.

– Я только одно хочу понять. За что вы покалечили своего брата в день нашей свадьбы? – спросила шепотом. – Вы ненавидели его и меня. Зачем вы привезли меня сюда?

Багров не ответил.

Стоял спиной молча и тяжело дышал. А я не нарывалась. Чувствовала, как накалена обстановка. Дай искры – и все полетит к чертям.

Я разделась быстро. Жевала губы и все время оглядывалась, но он не поворачивался. Стоял спиной, пока я бросала вещи к двери. Он ушел молча. Только ярость ходила за ним по пятам.

Через несколько секунд я осталась в огромной спальне совершенно одна. За окном окончательно наступила ночь – первая в доме Данияра Багрова.

Л-и-т-р-е-с.

Ночь была неспокойной.

Я нашла для себя белье, срезала с него бирки и после недолго осматривала комнату. Небольшая и очень уютная. Я бы хотела жить здесь с Сашей, он обещал построить для нас большой красивый дом. Но построить не успел. Теперь я живу в таком же доме, но с чужим мужчиной.

Не обнаружив замка на двери, я тревожно легла в холодную кровать и ненадолго заснула. Проснулась рано утром – от чужого взгляда.

Багров смотрел на меня немигающим взглядом, а когда заметил, что я проснулась, то распрямил плечи и хрипло сказал:

– Вижу, ты проснулась. Соберись и спускайся вниз, сегодня у нас запланирован визит к врачу.

– Для чего? – спросила хрипло, игнорируя участившееся сердцебиение.

– Плановый визит. Возьмут кровь, сделают узи. Я должен убедиться, что беременность протекает спокойно.

Багров широкими шагами покинул спальню.

– Спокойно – это очень навряд ли, – прошептала я, предчувствуя тяжелое утро.

В больнице напрягали идеальные стены. И запах лекарств. Рядом с Данияром я не чувствовала себя в безопасности – этот период мне хотелось разделить с другим человеком.

Я неспокойно пригладила шерстяной свитер, проходя мимо кабинетов с идеальными табличками. В руках Багрова были сигареты, ключи от машины и моя рука. Он вел нас к знакомому доктору, понимала я.

– Ты ведь уже была у врача? – миролюбиво спросил Данияр.

– Да. Была. Но только у меня есть правило.

– Правило? – уточнил он.

– Дело в том, что я писала отказ от ультразвукового исследования. Я считаю, что это вредно для малыша. И еще…

Багров резко остановился, притягивая меня за ладонь.

Его рука была теплой, приятной, а от бордового свитера пахло никотином и мужским парфюмом. Я уверенно посмотрела ему в глаза, уже завидев знакомое недовольство.

– Что еще?

– Еще я не откажусь от этого ребенка, даже если узи выявит патологию. Я люблю этого малыша и делать аборт не намерена. Сейчас я тоже не буду делать узи. Ты меня не заставишь, Данияр.

– Когда ты это придумала, Настя? – спросил он и, не дожидаясь, подтолкнул к кабинету. Оказывается, мы пришли. – Заходи.