Однако сейчас… Сейчас все, что меня хоть немного не устраивало в жизни, всплыло на поверхность глубокого пруда наших с Владом семейных отношений.

Я ощутила, как глаза обожгло, и сама себя одернула.

Снова? Алена, ты опять? Опять рыдать из-за этого мужчины? Да ты совсем уже себя не уважаешь?

Видимо, я сидела в парадной дольше, чем думала, потому что дверь открылась и в коридоре появился «снежный человек».

Весь припорошенный белой «пыльцой», несущий на себе прохладу и свежесть, а еще задор нашего недавнего игрового боя. Казалось, несмотря на то, что в коридоре повеяло ледяным ветром, мне стало теплее… Парадоксально, но факт.

– Ты чего-то долго, – почти виновато произнес Дмитрий. – Пошли, мы заждались…

Я устало подняла взгляд на Медведева. И, видимо, мое лицо и глаза были настолько красноречивыми, что он запнулся на полуфразе и замер, изучая меня еще внимательней.

Вдруг наклонился ко мне, заглянул в лицо и спросил:

– Он тебя опять обидел?

Слово «опять» немного резануло и одновременно отрезвило. Опять? Откуда он знает про предыдущий наш разговор с Владом? Я ведь ничего не рассказывала!

– Я же детектив, Алена, – покачал головой Медведев. – Я и сам догадался. Встретил Маргариту Тимофеевну. Она кое-что мимоходом поведала. Вспомнил, как ты плакала…

Я замахала руками, требуя от Дмитрия немедленно остановиться. Замолчать! Не продолжать!

Все и так было понятно. Слишком понятно, чтобы я спокойно смогла слушать и дальше. Хотя бы не забиться в истерике…

Медведев послушно осекся.

В парадной повисла напряженная тишина. Он не знал, что дальше сказать или сделать. Я не представляла, как дальше вести себя. Как жить дальше, если уж честно.

Шумное дыхание Медведева казалось слишком уж очевидным. Как и мое: рваное, нервное, временами надсадное. Дмитрий то прикусывал губу, а то сжимал кулаки. А я просто не знала куда деться. Было так стыдно, так погано оттого, что единственный мужчина, которому я была столько лет верна, вытер от меня ноги… и даже не побрезговал… И вот теперь, кроме меня самой, об этом догадывается другой человек…

Боже! Мне хотелось просто забиться в угол и забаррикадироваться.

Наши эмоции, запертые внутри молчания, закрытые на замки условностей, все равно вырывались наружу.

И даже не знаю, чем все закончилось бы, потому что посмотреть на Дмитрия я не могла. Не то чтобы ответить… А он… Он тоже ничего не делал. То ли растерялся, то ли просто не хотел меня сейчас раздражать.

Но дверь распахнулась снова и теперь появился снежный человечек. От его улыбки внутри что-то расцвело и потеплело. Вдруг неожиданно стало легче. Так получаешь хороший анализ на руки и прямо выдыхаешь.

– Ма-ам! Ну пошли уже играть! – весело предложил Максим и на душе почему-то сразу же потеплело.

– Пошли-пошли! – потянул меня за руку Дмитрий.

И они с Максимом вдвоем вытащили меня на заснеженную улицу.

«Уху-у-у… Ю-ху-у» Пронеслось над нашими головами. Будто даже местные птицы радовались, что мы вернулись продолжить нашу снежковую баталию.

***

Мы вернулись домой мокрые, разгоряченные, румяные и веселые. Маргарита Тимофеевна встретила нас в коридоре и между делом сообщила:

– Для ребенка и остальных готовы ванны…

Да, ванны бы не помешали. Волосы Максима и Дмитрия выглядели так, словно их уже мыли… Но не домыли и не вытерли.

Я заторопилась за домохозяйкой, жестом позвав Максима. Он послушно двинулся следом.

И складывалось ощущение, что Медведев провожает нас взглядом, пока наша маленькая компания не скрылась за поворотом лестницы. Я почему-то начала чувствовать этого мужчину, испытывать странное, волнующее удовольствие от того как он смотрел на меня, от того какое внимание он мне неизменно оказывал.