– И сколько ей?

Хочется вытолкать Вику в зал и хорошенько встряхнуть молодую мамочку. Даже смешно от этой реакции. Столько времени прошло, до хрена чего случилось, а ведусь как собачка Павлова.

– Дочери Дианы почти два года, и она милашка, – вместо потерявшей дар речи Шаталовой отвечает Вика.

– Мм… два года.

У меня нет проблем с арифметикой. Два года назад я был одним из тех, кому посчастливилось трахать эту женщину. Никакой беременностью тогда и не пахло.

Очередная загадка Дианы Шаталовой. Благо сейчас нет никакого желания заниматься поиском разгадок.

Еще тогда, в прошлом, я обрубил все концы. Чтобы не травить душу, запретил себе следить за ее жизнью. Отпустил на волю, не прося никаких отработок за долги или компенсаций за нарушение нашей сделки.

Это казалось правильным. Новый проект требовал всех сил и внимания – идеальное время, чтобы завязать с маниакальной зависимостью от одной неверной женщины.

– Извините. – Диана вдруг открывает свою сумочку и достает оттуда мигающий телефон. – Слушаю, – говорит неизвестному абоненту. – Что? Температура? Давно? – Она кусает губы и отворачивается от нас с Викой.

В следующую минуту мы становимся невольными свидетелями разговора с каким-то мужчиной о заболевшем ребенке.

По-хорошему, нужно уйти. Мне нечего здесь делать. Чужие дети не моя проблема. Но эта забота в голосе Дианы… это волнение – они цепляют.

Ощущаю себя вуайеристом, которого прет от сильных эмоций посторонних людей, и одновременно, как в болоте, утопаю в воспоминаниях. Как сейчас слышу тот же взволнованный голос и сбитое дыхание.

В тот раз я прощался. Впереди ждало тюремное заключение, не было никаких шансов выбраться на свободу. Из всех прав осталось одно – на звонок. Тогда вместо адвоката я выбрал любимую женщину.

Как придурок, рассказывал ей о пальмах и океане, куда так и не свозил во время нашего короткого романа. Просил передать бывшему мужу, чтобы заботился о ней.

Слепец, который даже не подозревал, что у его женщины очередь из желающих позаботиться.

Влюбленный идиот, слишком долго ждавший свою женщину.

Пока я вспоминаю, Диана поворачивается к нам и убирает телефон. Словно во дворике лишь Вика, смотрит на нее одну:

– Простите. У меня форс-мажор. Вынуждена буду уехать домой.

– Да, конечно, – спохватывается Вика. – Может быть, нужна машина? Кто-нибудь из водителей наверняка сейчас свободен. – Она кивает мне с немым вопросом.

– Нет-нет! – вмешивается Диана. – Я сама. Сейчас поблагодарю Ярослава Борисовича и вызову такси.

Она по-прежнему замечает только Вику. Прощается с ней. Лишь перед тем, как развернуться взгляд серых глаз на миг задерживается на мне.

К сожалению, понять, что это значит, я не успеваю.

– Проклятие, я забыла спросить о дате интервью, – хлопает по лбу Вика, когда за Дианой закрывается дверь.

– Позвонишь.

– О, точно! Ты же сказал, что вы знакомы. Значит, у тебя есть ее номер.

– Уточни у Ярослава.

– Клим… Шаталова же твой партнер, один из подрядчиков.

– Я не знаю номеров всех своих подрядчиков.

– У тебя… – Вика облизывает губы. – У тебя с ней что-то было?

Вика не самая проницательная из женщин. Папина дочка, выращенная в тепличных условиях. Но даже она, похоже, замечает странности в моем поведении.

– Было. В прошлом. – Врать не имеет смысла, поэтому говорю как есть.

– Мне ревновать? – Она льнет к моей груди и закидывает руки на шею.

– У тебя нет ни одного повода.

Веду ладонью по гибкой спине. Сминаю ягодицы. Тело реагирует так, как и положено природой: в паху приливает, мышцы живота напрягаются. Вика слишком красивая девушка, чтобы не возбудиться от близости, но сегодня собственное желание не радует и не толкает на подвиги.