— Ты ведь понимаешь, что все это не сойдет тебе с рук? — мой голос звучит хрипло и тихо. 

— Что именно? То, что ты сбежала от своего мужа, потому что встретила мужчину своей мечты и у вас что-то вроде медового месяца? — с издевкой спрашивает он и подмигивает. 

— Что? — теряю дар речи от такой заявки. — Ты ведь не это написал моему отцу? Скажи, что нет, прошу.

— Немного не так, но смысл от этого не меняется. Готово. — Он отпускает мою ногу, отставляет в сторону мазь и поднимается с пола. — Если надо, могу помочь тебе добраться до ванной комнаты.

Марат смотрит на меня с насмешкой, пряча руки в карманы брюк. На несколько мгновений я теряюсь, задыхаюсь от его наглости, представляю, в каком свете он выставил меня перед родителями. Они наверняка позвонят Андрею, а тот... подыграет? Он же заодно с Маратом. 

— Куда мы направляемся? Что будет дальше? Ты ведь... ты ведь не причинишь Даше вред? — игнорируя его шуточки, спрашиваю я, потому что больше всего на свете меня интересует именно судьба дочери. 

— Завтра все узнаешь. Могу лишь сказать, что ты в мои планы точно не входила, придется сделать небольшую корректировку. Отдыхайте. Через два часа принесут ужин. Сегодня мы проехали лишь малую часть пути, завтра просыпаемся рано и в дорогу.

Я решаю, что Марат вновь уйдет, но нет, он закрывается в ванной комнате. Сначала я слышу лишь тишину, а потом — как льется в душе вода. Пока его нет, я пытаюсь встать на больную ногу и попробовать пройтись по номеру. Но стоит перенести на нее вес, как жгучая боль дает о себе знать. Так я точно далеко не убегу, еще и с ребенком. Разве что угоню автомобиль. 

Марат выходит из ванной комнаты в белом махровом халате, ничуть не смущаясь моего присутствия. Я отвожу взгляд от его мокрых волос, намеренно игнорируя. Неизвестность убивает меня, время тянется безумно долго.

— Тебе надо бы принять душ. — Он скользит по мне взглядом, выразительно намекая на испачканную одежду и всклоченные волосы.

Я поворачиваю голову к Даше: не хочу оставлять ее с Маратом. Вдруг, пока я буду нежиться под горячей водой, он заберет ее и оставит меня здесь? Одну.

— Я... — запинаюсь, не зная, что сказать. — Даша будет плакать.

— Не волнуйся, я уж как-нибудь смогу присмотреть за ребенком несколько минут.

— Нет, не думаю, что это хорошая идея, — произношу упрямо и вновь отворачиваюсь.

— Как хочешь.

Марат почти не обращает на меня внимания. Переписывается с кем-то по телефону, потом выходит из номера. Прямо в халате. Не забывая, конечно же, запереть нас с дочкой на ключ.

Я маюсь от безделья. Сижу на мягкой кровати в позе лотоса, иногда говорю что-то Дашеньке, которая увлеченно играет с куклами. Потом, прыгая на одной ноге, добираюсь до окна, и у меня перехватывает дыхание от открывшейся красоты.

Наш номер находится на третьем этаже, и все вокруг прекрасно просматривается. Заснеженные ветви деревьев, крупные хлопья в воздухе, которые переливаются на свету. По двору, у самого озера, носятся хаски. Мне сразу же захотелось ухватиться за кисть и краски, нанести первые мазки и запечатлеть эту красоту на холсте.

Ни на что не надеясь, я дергаю за дверную ручку балкона и, к моему удивлению, дверь оказывается незапертой. Ну конечно, с третьего этажа-то я не спрыгну.

Я открываю створку, и в лицо удаляет порыв холодного ветра. Быстро переступаю порог и прикрываю ее, чтобы дочь не простудилась. Обнимаю себя за плечи, дрожа от холода, но уходить отсюда не спешу. Перегибаюсь через поручни балкона, чтобы внимательно изучить то, что находится внизу. На лестницу не надеюсь, но мало ли?

Я чувствую себя словно в сказке. Принцесса в заточении. Интересно, примчится ли принц меня спасать? Андрей точно нет.