— Хорошо, — вздыхаю тяжко. — Постараюсь взять себя в руки. Выбора у меня нет.

— Все будет хорошо, Элечка, — улыбается няня.

— Да, — киваю. — Обязательно будет. Рано или поздно.

3. Глава 2

Привлекательная стройная шатенка со взглядом кошки. Модельная и художественная школы привили мне отменный вкус и чувство стиля. Я знала себе цену, умела себя красиво и уместно подать. Стерва на светских тусовках, ангел во плоти на благотворительных мероприятиях. Я лицемерила. Только сейчас, запертая в четырех стенах, это понимаю.

Целый архив фотографий с универа, вечеринок, банкетов, фотоссесий. Я была звездой и заводилой. Парни сохли и флиртовали, девчонки завидовали и ревновали. А сегодня я блеклая тень той прошлой Эллы Ярославцевой.

Раньше обо мне шушукались, не веря, что нос аккуратный от природы, а не благодаря ринопластике, что пухлость губ не результат силикона, а белоснежные зубы — родные, а не виниры под цвет унитаза. Теперь обо мне либо шушукаются с жалостью, либо забыли.

Я ненавижу свое отражение. Почти не смотрю в зеркало, потому что вижу в нем потерявшую смысл в жизни трусиху, слабачку, неудачницу.

Быстро чищу зубы, собираю волосы в хвост, надеваю джинсы и свитер и спускаюсь к завтраку. Прием пищи для меня — автоматическая заправка бака. Ем, чтобы прожить еще один день. В ужасе. В мучениях. В терзаниях.

— Тебе обязательно нужно ехать? — спрашиваю у отца, ковыряясь в тарелке. — Новый год на носу.

— Это свадьба единственного сына моего друга, Элечка. В свое время он мне порядочно помог. Отклонить приглашение будет грубо с моей стороны. До нового года я вернусь, — улыбается он, слабо ободряя меня заботливым тоном.

Отцу шестьдесят шесть, но он до сих пор хорош собой: статен, подтянут, выглядит моложе возраста. Я очень похожа на него. Всегда этим гордилась и обижалась, если кто-то видел у меня сходство с мамой.

— Пап, а Богдан не может заняться делами? — осторожно уточняю, пока у него приподнятое настроение.

Богдан — мой брат, папин сын от первого брака, — намного старше меня. Папе едва исполнилось восемнадцать, когда он впервые стал отцом. Брак молодых был недолгим, но он никогда не пренебрегал Богданом. Помогал деньгами, участвовал в его воспитании, оплатил учебу заграницей, женил его, помог раскрутить бизнес. Богдан благодарный сын и брат. Наизнанку вывернется, если его о чем-то попросить. Каждый день звонит узнать, как у меня дела. Часто навещает. В отличие от Руслана.

Мой племянничек старше меня на целых восемь лет, потому что Богдан, пойдя по папиным стопам, тоже заделал первенца еще до армии. До свадьбы с той девицей дело так и не дошло, а родившегося малыша она без зазрения совести повесила на Богдана. Чтобы не портить ему жизнь и молодость, отец взвалил воспитание внука на свои плечи. Кстати, моя мама, если верить слухам, не выдержала именно этого — его любви к Руслану. Была свято уверена, что нет у отца ко мне такого же обожания, как к сыну и внуку. Однако это не помешало ей бросить меня и уехать в Испанию со своим молодым любовником.

Сейчас Руслан живет отдельно. Учится самостоятельности. Пора бы уже. В тридцать-то лет!

Отец долго и упорно смотрит на меня, не говоря ни слова. Все понятно: это Богдан посоветовал ему привлечь меня к делам. Он давно возмущается, что я ничем не занимаюсь, никуда не хожу и становлюсь похожа на сморщенный овощ.

— Валентин Борисович, ваш телохранитель пришел, — докладывает горничная. Та еще вертихвостка. Все перед Русланом стелилась, а сейчас страдает, что съехал от нас.

— Не мой, — поправляет ее отец. — Эллы. Скажи Самиру, что ему не нужно позволение для входа в комнаты моего дома. Для него здесь все двери открыты. Он уполномочен быть членом моей семьи и хозяином этих стен в мое отсутствие. Главное — защита и сопровождение Эллы. — Он откладывает приборы, салфеткой вытирает уголки губ и встает. — Ну все, Элечка, мне пора. Водитель уже ждет. Не хочу опоздать на самолет. Будь хорошей девочкой. Я на связи.