— К-конечно, — взволнованно отвечает она и провожает меня за дверь. — Пароль от компьютера знаете? Валентин Борисович сменил его на днях.

— Я ненадолго. — Расстегиваю шубу, положив сумку на стол. — Или ты не справляешься?

— Нет, что вы! — Лейла отходит в сторону, с опаской косясь на входящего в кабинет Самира. Готова испариться, сквозь стену удрать. Ужас в ее глазах, граничащий с восторгом, мне до смешного знаком. Я на него, наверное, вчера так же смотрела. — Кофе, Элла Валентиновна?

— Нет, спасибо. Мы пообедали.

— А вам? — обращается она к Самиру.

Он обводит ее цепким взглядом, чуть сощуривается и произносит:

— Я бы выпил с вами кофе. Вечером.

Лейла вспыхивает красным фонарем. Левой рукой обхватывает пальцы правой, прикрывая обручальное кольцо, и неуверенно улыбается:

— Не смущайте меня, молодой человек.

Молодой?! У меня отвисает челюсть.

— Самир, не пугай наш персонал! — одергиваю его. — Нечестно порабощать людей, нагоняя на них ужас.

— Не сгущайте краски, Элла Валентиновна, — парирует он. — Я лишь проявил симпатию к привлекательной девушке.

Девушке?! Лейле сорок! Хотя… А сколько же все-таки Самиру? Надо будет глянуть его анкету.

Стоп! Зачем?! Он мне без-раз-ли-чен!

Лейла тупит взгляд в пол, застенчиво улыбаясь. Нет, я явно чего-то не понимаю в этой жизни!

— Распечатай приоритетную входящую корреспонденцию, — распоряжаюсь я, начиная злиться из-за химии между этими голубками.

— Да, сейчас.

Секретарша выскальзывает за дверь, а я, уперев руки в бока, сердито смотрю на Самира.

Не может ему все так легко даваться! Это несправедливо!

— Она просто испугалась.

— Можете в это верить, если вам от этого легче, — зубоскалит он. — Мне же кажется, что я не так уж плох. Особенно для женщины, мечтающей об остринке в отношениях. За вами же надо ухаживать. Не столько до брака, сколько после. Иначе вы завянете или найдете ухажера на стороне.

— Не заметила за тобой ухаживаний за Лейлой. Ты с ней даже не поздоровался.

— Я предложил ей выпить кофе. Значит, намечается ужин, цветы, танец. А что у нее с мужем? Быт. Рутина. Вы еще слишком молоды, Элла Валентиновна. Вас приятно будоражило целых три года дразнить того парня, прежде чем сдаться. А для Лейлы три года — срок. Она не девочка. Понимает, что если будет ломаться, выразивший ей симпатию мужчина переключится на другую. Она ловит момент.

— Она каждый день встречает десятки обалденных мужчин. Многие делают ей комплименты. Но она от них не тает.

— Лейла уставшая женщина, а не дура. Она умеет отличать искренность от фальши и не клюнет на лживую банальщину. Если бы я, войдя в приемную, начал петь ей оды о том, какое она чудо света, уже получил бы от ворот поворот. Женщина не хочет видеть в мужчине бабника, она хочет чувствовать себя его единственной и неповторимой.

— А ты у нас знаток женщин? Ну! Расскажи, что обо мне думаешь? — Я присаживаюсь на угол стола и скрещиваю ноги.

— Вы меня боитесь, Элла Валентиновна, — вдруг отвечает он уже без улыбки. — Боитесь не потому, что это ваше нормальное состояние последние полгода. Боитесь, потому что я вам понравился. Вы хотели бы подружиться со мной, но опасаетесь разочароваться.

Его слова приклеиваются ко мне невидимой липкой субстанцией. Въедаются в кожу, врываются внутрь и обжигают. Меня обуревает непонятное чувство стыда. Я вся оголена перед Самиром. Он видит меня насквозь. Я могу врать самой себе, но ему меня выдают глаза, жесты.

Вернувшаяся в кабинет Лейла немного снимает нависшее напряжение. Я будто во сне беру у нее папку, не сводя глаз с Самира.

— Что-нибудь еще, Элла Валентиновна?

Мотаю головой. Лейла разворачивается и идет к двери, по пути сунув в руку Самира маленькую бумажку. Удивительно, но он не ликует. Даже не улыбается. Как только Лейла оставляет нас, медленно приближается ко мне. Развернув бумажку, показывает мне номер телефона.