– Здоров! Иди в баню! – велела я, слишком решительно.

– Ага, прогуляюсь, а то душновато тут, – засобирался Кирилл.

– Там не лучше, – знающе бросила вслед, а стоило двери закрыться, как старушечий голос проскрипел:

– Врёшь, там намного-намного лучше… – и похихикала. – Но, это не важно…

– Важно! – перебила я, и чтобы скрыть одолевающее меня волнение, сделала глоток горячего терпкого чаю. Сладковатого, как солодка, но на удивление вкусного. – Я видела там мужа.

– Мужа? – вскинула брови Марь Иванна. – В самом деле? – да она издевалась?! – Он же ж мёртвый, – беззлобно хихикнула и затянулась, выпуская дым в потолок.

Мамочки, как же эта женщина сама от себя кайфовала!..

– Впрочем, что ходить вокруг да около? – упёрла в меня торжествующий взгляд. С королевским величием сделала очередную затяжку:

– Ты пребывала в состоянии мощного, здорового транса,  – выпустила дым в сторону, – а твоё тело делало всё, чтобы максимально расслабиться и таким образом справиться со стрессом.

Прикинув, что я там делала, что получила и как себя сейчас ощущала, я бы не назвала это состояние “без стресса”. Как по мне, меня шандарахнуло жуткой правдой: Руся мёртв, зато я миленько мастурбирую, чтобы снять напряжение и отдохнуть.

– Моя банька – супер средство от всякой хвори, – лучезарно лыбилась Марь Иванна, – душевной или физической, – старушка-молодушка, положила самокрутку на пепельницу, которая стояла на краю стола, и сделала глоток чаю. – Путешествуя по мирам, вы теряете силы. Очень-очень много. Восстанавливают их выбросы окситоцина… дофамина… слышала о таком? – Марь Иванна провела кончиком пальца по краю чашечки, а хоть я смутно припоминала эти слова, отчаянно замотала головой.

– Тогда не засоряй свой мозг такими мелочами, но знай, добыть эти гормоны не трудно. Они легко вырабатываются во время… секса например, – усмехнулась хрипло, но на удивление приятно, и я уставилась на Марь Иванну, не понимая, почему она, блин, кажется такой странной, но милой.

– Но это так, цветочки по сравнению с банькой. Она просто крышу рвёт, да? – всепонимающе и даже уличающе продолжала “банщица”, я даже залилась краской, осознав, что бабка прекрасно знала, чем я там занималась.

– А вот прыжки по мирам, – лицо Баб Яги стало ужасно серьёзным и вмиг потеряло всю игривость. – Штука опасная. И без предварительной подзарядки – убийственная. Вам прежде чем сюда лезть, нужно было хорошенько подготовиться. Отдохнуть, поесть от души, потрахаться вволю. Да и физически, – она смерила меня скептическим взглядом, – силёнок поднабрать. А вы за один день иссохли, – досадливо цыкнула. – Ну ничего, – тотчас примирительно, – ты вроде хорошо отдохнула, теперь уже будешь знать, что случается, когда не в своём теле душа, так ведь?

– Ага, – торопливо кивнула я.

– И раз одни пришли, значит, кого хотели найти не сыскали?

– Не то чтобы, – промямлила, грея о чашку руки. – Вроде нашли, но… он погиб…

– А, – кивнула хмуро. – Опоздали, стало быть?

– Да, – опять кивнула и поспешила сделать глоток, чтобы заткнуться.

– Ничего. Может, в другом мире повезёт. А потом меня найдёте. Я же никуда не денусь. Всегда на посту, – опять затянулась самокруткой, чуть прищурившись и на меня задумчиво глядя.

– И что, вы правда такая…

– Ага, одна на все миры, – чуть головой повела, а умных глаз не сводила. Дым её окутывал, плыл и растворялся, словно живой. – Я везде в одном месте и в одной поре. Сегодня ночуете у меня. Торопиться некуда. Я пока раскину картишки и поищу вашего мальчика с ловкими пальчиками…

Я опять залилась краской, а Марь Иванна покачала головой: