– Через двадцать минут, – зло кидает. Кажется, зря я его так… – Не придёт – ключи не получишь.

Он демонстративно достаёт их из кармана спортивок. Звенит, привлекая моё внимание, как блестяшки ворону.

– Ты ведь обещал… – выдыхаю. – Что если я приду на фестиваль…

– Ты же хотела, чтобы мы встретились один на один, – пожирает меня глазами. Но смотрит холодно. С такой физиономией, будто так и говоря: «ты влипла». – Я решил. Ты права, надо. Не придёт сам – увижу в следующий раз, и твоему пацану не жить. Пусть готовится к санаторию. Ему надо будет поправить здоровье.

Он говорит это на полном серьёзе.

Меня бросает то в жар, то в холод.

Парень ослабляет хватку и, засунув руки в карманы, мажет по мне стальным взглядом и разворачивается ко мне спиной.

– Ты и так поцеловал меня! – кричу ему вслед. Плевать, что меня слышат. Народ гудит, все переговариваются между собой. – Тебе мало было?!

Он всё дальше отходит от меня. Замечаю группу парней на лавочке чуть дальше от нас. Смеются, переглядываются и на нас посматривают. Так они всё видели! И забавляются!

Парень в этот момент поднимает руку. Машет мне на прощание.

– Да, спасибо за этот детский и невинный поцелуй. Тебе ещё тренироваться и тренироваться.

Задыхаюсь от этой наглости. И пропускаю те секунды, когда он скрывается в толпе, и направляется к своим друзьям.

Спартак останавливается возле них. Усмехаясь, поворачивается в мою сторону. Кажется, они говорят обо мне.

Раз он подмигивает, поднимает запястье и бьёт рядом с косточкой, намекая, что засёк время.

Боже, я дура.

Что я сделала?

Если Ростик не придёт сегодня, они изобьют его толпой если не завтра, так послезавтра. Или вообще ворвутся к нам в номер, меня изнасилуют, а его того хуже…

Нет!

Я пойду в полицию!

Ты о чём, Аля? Что ты им скажешь? Мальчики тебя задирают? Боже…

Вдох. Выдох.

Успокойся.

Не думай о плохом. Никто никого не изобьёт. Что ему там надо? Станцевать, чтобы отстал? Я станцую. Только бы никого не ударил. Плевать уже на ключи.

Но только вот… Я так не смогу.

Мне станцевать для кого-то– легко. Особенно на сцене, особенно толпе. Любой стиль. Кроме одного. Сексуального, раскрепощённого. Который я собиралась танцевать только перед Ростиком.

И подозреваю, Спартак хочет именно его.

И на трезвую голову я этого точно не сделаю.

Обхватываю себя руками и ухожу, чувствуя на спине жалящий взгляд. Осматриваюсь по сторонам, нахожу обычное кафе. Алкоголь они уже не продают, а вот коктейли – легко. Выпиваю два стакана и чувствую, прилив жара к щекам. Работает!

Посматриваю на время.

Его в запасе остаётся всё меньше.

Бью себя по щекам и благодарю алкоголь, действующий на меня очень хорошо.

Я вообще не пью. Выдержки – ноль. Поэтому бодро выхожу из кафе. Вспоминаю, где этот проклятый мост. Дохожу до него, понимая, что там очень тихо. Народа почти нет. Они ещё и отдалились, продолжая идти вдоль набережной.

Но была не была…

Спускаюсь по длинным ступенькам под мост. Каждый шаг – минус один нерв.

Надеюсь, что Спартак всего лишь пошутил.

Я шутку эту переживу.

Но… Нет. Парень не пошутил.

Стоит, курит, засунув руки в карманы штанов. Отвлекается от фейерверка, гремящего в небе неподалёку, и переводит взгляд на меня. И тут же на красивом безмятежном лице появляется эта самоуверенная ухмылка, портящая красивое лицо.

Убирает от губ фильтр и издевательски произносит:

– А парень твой где? Испугался? Ты за него? – казалось, он улыбается даже глазами. – Прости. Я девчонок не бью. Но деру. Но тебя драть пока не хочу. Пока.

– Я тебя обманула, – выпаливаю, проигнорировав его извращения. – Я пришла одна.

– Вот как, – довольно проговаривает. – А я думал, что хорошие девочки не лгут. Кажется, я ошибался. Ты не такая уж и паинька, Аля…