– Нет уж. Ты сама говорила, если начал, то доводи до конца.

– Это касается совсем не этого, – хочу возмутиться.

– И этого, мам. Ну ты что? – останавливается, заставив и меня остановиться и посмотреть на него. – Мне это нужно. Я знаю, – уверенный карий взгляд.

– Хорошо, – наконец сдаюсь. Нет смысла сомневаться и пытаться свою неуверенность передать сыну. – Будем пробовать, – натягиваю улыбку и беру за руку мальчишку.

Этот разговор я прокручиваю, как только просыпаюсь. Будильник еще не звенел и у меня есть время немного поваляться в постели и подумать. А стоит только подать сигнал будильнику, выключаю его сразу. Но уже до слуха доносятся шаги сына. У него свой будильник. Слышу, как проходит в кухню, включает чайник, а потом заходит в ванную.

В школе с утра все спокойно. Погружаюсь в работу. Яна в перерывах забегает, рассказывает о том, как готовится и нервничает перед свадьбой. А она в эту субботу. И я теперь даже не представляю, как мне быть. Ведь договаривалась с бывшим, что он заберет Артема на выходные. Но после последнего с ним разговора я видеть его не хочу. Нашел на ком играть и манипулировать.

После уроков собираемся с сыном домой. Детей проводила до раздевалки. Вернулась в класс. Пока собрала свои вещи, пока попрощалась с коллегами, прошло буквально минут десять, ну от силы пятнадцать. А выйдя в холл наткнулась на родительницу Гусева.

– Марк позвонил мне и пожаловался на то, что у него болит голова. Вы видели какая у него шишка на лбу? – налетает на меня.

– Мне он ничего не говорил, – заверяю женщину.

– А мне сказал, что вы его игнорируете, – шипит мамаша.

Вот чего не ожидала от Гусева, так это такую наглую ложь.

– Где он? – спрашиваю, оглядываясь.

– Кто? – не понимает женщина.

– Сын ваш.

– Он в машине.

– Тогда пойдемте, – накидываю пальто на плечи и тороплюсь к выходу из школы.

– Зачем? – семенит за мной. В голосе звучит недовольство.

– Пусть скажет это при мне, – останавливаюсь на ступеньках.

– Он не обязан, – возражает.

– Еще как обязан. Отвечать за свои слова должен уметь так же, как и врет. Где ваша машина?

– Я своему сыну верю, – фыркает женщина. – Вон, красная, – показывает в сторону парковки и направляется к машине.

Я за ней.

Мы останавливаемся у машины. В салоне сидит мальчишка. Заметив меня, отворачивается, сложив руки на груди.

– Маркуш, – открывает дверь Гусева, – Светлана Ивановна говори т, что ты врешь.

– Ничего я не вру, – отвечает пацан.

– Тогда напомни мне, дорогой мой, когда же это ты подходил ко мне и говорит о головной боли?

– Я не обязан вам ничего напоминать, – морщит нос этот засранец.

– А ты знаешь, что за ложь, клевету, предусматривается наказание.

– Какое еще наказание? – вскидывает взгляд и с опаской поглядывает на мать.

– Вы в своем уме? Вы зачем пугаете ребенка?

– А вы объясните своему ребенку, что достигнув определенного возраста за клевету можно получить далеко не словесное наказание от учителя или директора школы. А ты, Марк, в следующий раз подумай, прежде чем затевать такое, – предупреждаю мальчишку и тороплюсь обратно к школе.

У ворот уже ждет сын.

– Ты где была? – серьезный вопрос.

– Ученика проводила до машины родителей, – отвечаю.

Забираю сумку из рук сына.

– Спасибо, – благодарю его.

– Привет, – у подъезда нас с сыном ждет неприятный сюрприз.

– О, привет, пап, – протягивает руку сын. Тот отвечает с готовностью.

– Привет.

– Артем, иди домой. Нам с папой поговорить нужно, – отправляю сына домой.

– Ладно, – вздыхает и скрывается в подъезде.

– Тебе чего? – спрашиваю Женю.

– Свет, дай в долг, – не юля, говорит, как есть.

– У меня нет, – делаю шаг к подъезду. – И эту тему мы закрыли, Жень. Не появляйся здесь, пока не решишь свои проблемы. Не дам тебе видеться с сыном, понял?