«И все же?» – настаивала я.

Он достал пистолет, разобрал его и принялся чистить. Я как завороженная смотрела на его чёткие уверенные действия.

«Интересно? – спросил парень, и я кивнула. – Это глок. Нейманн, кстати, любитель австрийского оружия. Марк всю охрану вооружил ими, да и сам пользуется таким же. Я должен был сдать его, но... Не успел. Меня так стремительно уволили, даже не дали подписать обходной лист!» – на последних словах парень коротко хохотнул.

«Почему?»

«Что почему?» – Макс точными выверенными движениями чистил каждую деталь. Он называл их мне, но я не запоминала.

«Почему глок?»

Парень задумался и не спешил с ответом. Он разложил вычищенные детали на тряпочке и приступил к сборке.

«Я не знаю, чем именно руководствуется Нейманн, но глок находится на вооружении внутренних и внешних войск многих стран, а также различных спецподразделений».

«Внутренних и внешних войск?»

«Полиции, армии и других вооружённых структур. Глок прост, недорог и надёжен. Хотя у него есть свои недостатки, но если я начну их перечислять, ты все равно ничего не поймёшь, это нужно быть профессионалом. Хочешь подержать? – Макс уже собрал пистолет, аккуратно протёр его той же тряпочкой. Я зачарованно кивнула, протянула руку и чуть не выронила оружие, когда парень вложил мне его в ладонь. – Осторожнее! Понимаю, тяжело с непривычки. Есть специальные женские облегченнные пистолеты».

«Нет, все нормально», – произнесла я, сжимая оружие двумя руками, направляя его в стену.

«Никогда не целься в человека! – говорит мне Макс. – Это первое, чему учат в спортивных клубах. Но мы же не спортсмены. Давай, направь его на меня! Переступи этот барьер!»

«Ты с ума сошёл! А вдруг я выстрелю?» – пугаюсь я собственных мыслей.

«Кстати, вполне возможно. В глоке нет предохранителя. Вернее, есть, но... В общем, сложная тема. Короче, слушай! Чтобы выстрелить из этого пистолета, не надо дополнительно снимать его с предохранителя, просто нажимай спусковой крючок до упора. Это трудно с непривычки. В общем, просто знай!»[2]

Макс ещё несколько раз попросил навести дуло на него, и я, преодолевая внутреннее сопротивление, сделала, как он просил. Парень, паясничая, поднял руки:

«Тётенька, не стреляйте!»

«Отвечай, – сказала я, грозно хмуря брови, – откуда узнал про ресторан!»

«Я все скажу! – затараторил Макс. – Только не стреляйте! Кстати, здесь плохая шумоизоляция. Если выстрелишь, соседи полицию вызовут!»

«И как быть?» – спрашиваю, опуская оружие. Тем более руки устали его держать.

«Не стрелять! Ну, или воспользоваться вот этим, – Макс достал глушитель и накрутил его на дуло пистолета. – Попробуй выстрелить теперь. Только не в меня!»

«А куда?» – начала я оглядываться по сторонам.

Я не сразу поняла, почему парень начал ржать.

«Нравится мне твоя реакция! Говорю тебе: не стреляй в меня! А ты: а куда тогда? Как будто стрелять в меня это что-то само собой разумеющееся!»

До меня доходит, что же я ляпнула, и я начинаю смеяться вместе с ним.

«Стреляй сюда! – Макс достал мишень. – Один раз, просто попробовать ход спускового крючка. Прицеливаться умеешь? – я отрицательно покачала головой. – Вот смотри, это мушка, это целик. Когда прицеливаешься, мушка должна быть посередине целика. Смотри обоими глазами, иначе промажешь! Эх, вывезти б тебя на полигон!»

Вытянув обе руки с зажатым оружием вперёд, я пыталась совместить мушку и целик, слушая все наставления бывшего спецназовца.

«Концентрируйся на мушке!»

«Тогда размывается все остальное!»

«Это нормально! Прицелилась? Жми!»

Раздался щелчок и Макс воскликнул:

«Попала! Не в яблочко, правда! Но для новичка неплохо!»