Его слова пролетели мимо сознания. В тот момент мне хотелось поскорее оказаться поближе к кукле.

— Я пошел, — процедил коротко и быстрым шагом вошел в кафе.

Марьяна сидела за столиком и нервно барабанила пальцами по столешнице. Заметив меня, нахмурила брови и обожгла раздраженным взглядом, однако стоило мне только приблизиться, сесть к ней за стол и улыбнуться, как на ее лице вдруг появилось обескураженное выражение, а сама Марьяна нервно закусила губу, отводя взгляд.

Какого хрена? Захотелось развернуться, вернуть Марка и потребовать подробно рассказать, о чем они с куклой говорили.

— Как урок в автошколе? — небрежно поинтересовался я, отслеживая мельчайшие изменения в ее поведении.

— Что? — вскинулась Марьяна, и я бы многое отдал, чтобы понять, о чем она в тот момент думала.

— Высочество, не спи, а то за руль не пущу, — мягко произнес я, опираясь локтями о стол и склоняясь ближе к ней.

Марьяна только фыркнула, как-то странно на меня поглядывая. Ее плечи были напряжены, а в ладошках кукла нервно комкала салфетку.

— Какой чай ты любишь? — перевел я тему.

— Зеленый с жасмином, — выдохнула она, постепенно расслабляясь.

Я жестом подозвал официанта:

— Черный кофе без сахара, зеленый чай с жасмином и шоколадное пирожное. Высочество, тебе одно или повторишь подвиг?

— Одно, — наконец улыбнулась она и тихо выдохнула.

— А мне с вишней, — попросил я и повернулся к Марьяне, — да-да, я извращенец, я помню.

Кукла, наконец, совсем успокоилась и откинулась на спинку стула.

*Подробнее о задержании и разводе младшей сестры Мирона- Стефании и ее мужа Ярослава в моей книге «Я тебе объявляю развод, майор!»

11. Глава 11

Кажется, я сошла с ума! Или снова слишком впечатлилась занятием по вождению, что было весьма сомнительно!

Я начала всерьез подозревать, что с одним из нас что-то не так. Не хотелось бы думать, что со мной, но факты говорили об обратном. Минуту назад я с трудом сдерживала раздражение и злость, но вот Мирон сидит напротив, и мне снова хочется улыбаться, а щеки буквально пылают от смущения.

Разве так бывает, что один и тот же человек минуту назад вызывал желание прибить и прикопать его где-нибудь в лесочке, чтобы с вероятностью сто процентов его больше никогда не встретить, но спустя пару минут от его взгляда пылают щеки, а кровь по венам несется с удвоенной скоростью?

Я растерянно смотрела на товарища капитана, мгновенно потеряв весь боевой настрой, и пыталась разобраться в своих чувствах. Получалось плохо. Может, это последствия падения вниз головой в четыре годика, когда меня оставили на попечение Макса, а он не досмотрел и я сверзилась с дивана, проявились только сейчас?

То полушарие мозга, которое отвечало за логику, уснуло сном младенца, а в голове вдруг возникла фраза фрекен Бок: «Я сошла с ума-а! Какая досада!»

В тот момент к нам подошла официантка и с вежливой улыбкой поставила передо мной чай и блюдце с шоколадным пирожным. Я мгновенно переключила все внимание на сладости, просто чтобы больше не думать о своем предполагаемом сумасшествии.

Мирон же все это время буравил меня пристальным взглядом, но молчал.

— Рассказывай, как прошло первое занятие, — потребовал он, разрушая тишину.

И она не была тяжелой или давящей, я вдруг осознала, что с ним вполне комфортно просто молчать. С тем его альтер эго, которое меня не раздражало…

Уже пора искать психиатра или справлюсь своими силами?!

— Отлично! — выдохнула я. — Макар отличный педагог. Они сегодня с Тимуром вдвоем со мной ездили. И знаешь что? Я впервые в жизни получила от езды настоящее удовольствие!

— Макар? — округлил глаза Мирон. — Лаврентьев?