Никто не мог нас в том переубедить,

А силы молодого организма

Мог приключений томик заменить.

Мы оптимисты были, как один,

Трудом качали «кубики» – пресс мышц,

Хоть отщепенцы уличных общин,

Отец с ремнём, когда что натворишь.

Снаряды за селом взрывал в воронке,

Земля стонала, нам поведав о войне.

В войну играли в той родной сторонке,

Где кровь с землёю по одной цене.

Где фронт стоял, лежат в земле солдаты,

Нашли покой и души, а имена,

Не знали мы о них, они всегда нам святы,

Мы их, утерянные в землю семена.

Родился я в эпоху диссидентства

И в ипостасях разных Родину любил.

Одна, как мать, достигнув совершенства,

Час Славы твой, я думаю, пробил.

Не стыдитесь своих, вы, отцов.

Вы, что стыдитесь своих отцов?!

Мы же просто хотели так жить:

Жениться, родить вас, молодцов,

Выучить, воспитать, женить.

Не ругайте нас, своих отцов,

Что мы страну не смогли уберечь,

Как, вы, со скоростью спринтов-гребцов,

Так бежите, с желаньем всё сжечь.

Что вам так нравится вшивый заказ,

А у нас желание, винтовки взять

И гнать их взашей, был дедов наказ,

У наших границ шакалам не лаять.

Вам кто рассказал, как тогда мы жили:

Либералы, пендосы или Telegram?

Мирно в те годы трудились, любили,

А в праздники весело так – «по сто грамм».

Не чурайтесь своих матерей,

Той груди, что теперь не важна,

Спросите своих подросших детей:

Мама, разве теперь уже нужна?!

Без работы порой, по талонам,

За «фантики» брали рис, спички, гречку —

В «перестройку», по новым законам,

«Удила» завели нас с уздечкой.

Не стыдитесь своих, вы, родителей,

Жизнь ведь вам подарили они,

Не детей, что в суде обвинителей,

И зажгли им чтоб свечи в часовне огни.

Не стыдитесь своих, вы, отцов,

А носите своё гордо отчество,

Вам приятней речь тех подлецов?!

«Корни» наши для вас в одиночестве…

Спать пора, заснула Ната,

Вова строит город свой,

А Катюша, виновато:

«Мама, где-же портфель мой?

Нам назавтра задавали

Рукопись и два примера…».

«Уже с папой почти спали,

Начинается «химера»!».

Скоро полночь, дочь кропит,

Вова в ванной, капитаном,

Сестра старшая храпит,

Вова будет мореманом.

«Я танкистом хочу быть!

Нет, ни лётчиком – танкистом.

Под водой в подлодке плыть…» —

«Вова, будешь ты артистом!

А, артисткой буду я!

Хороша ж, Дюймовочка?!» —

«Пиши, Катя! Мать моя!

Бедная моя головушка!».

«Мамочка, ты не ругайся.

Хочешь, соберу портфель?

На меня не обижайся,

Разбирай свою постель».

«Господи! Мои вы – дети!

Завтра рано же вставать:

Тебя в школу, Вову в садик,

Спозаранку собирать».

«Мамочка, тебя люблю я!

Кружки завтра, тхэквондо, —

На диване рапортуя, —

День в косичку завитой.

Мама, ты мне обещала

На «гитару» записать…

Всё! Уроки дописала.

Вова, хватит откисать!».

Под куранты спать ложится

Многодетная семья,

Из окна их свет струится,

Мои внуки – жизнь моя!

Растворилась к утру ночь в туман,

А рассвета что ль уже не будет?! —

Так хочу понять тут в чём обман?

Меня милка точно не забудет.

Я просил её: «Побудь немного,

А с рассветом домой пойдёшь…» —

Обещала, словно перед Богом —

Не дождавшись, видимо, заснёт.

Не поверишь, мне такое счастье,

Я не думал даже, не гадал о том,

Что таким вот туманным ненастьем

Был определён мне важный трон.

Через час я был уже «любимый»,

Через два – в экстазе страсти любви:

Ой, туман, туман мой милый,

Ты печать оставил ЗаГСа на крови.

Я не был никогда двуличным,

Хоть с грязным, но своим лицом,

Мои поступки были делом личным,

Таким был создан видимо Творцом.

В поступках не было крамолы,

Пока был молод – шалости одни,

Не продавил чужие я престолы,

И звёзд мне не нужны холодные огни.