— Не знаю, — произнёс я после раздумий. — Пока не могу обещать.

— Ну ты подумай хотя бы.

— Подумаю.

— А я пока посмотрю туры, — улыбнулась Стелла. — Вдруг тебе какой-то так понравится, что ты побежишь собирать чемоданы?

— Ну, посмотри, — разрешил я.

Может, отдых и не помешает… И немного разрядки — тоже. За своей работой в самом деле никакой личной жизни, женщины в моей постели уже давно не было. Мне просто вечно не до себя.
— Обещаешь подумать?

— Обещаю. Но только про подумать.

— Уже неплохо, — удовлетворённо улыбнулась Стелла. — А что ты такое читаешь?

Она заметила карту Лады и взяла её в руки.

— А-а, — протянула она, полистав данные. — Та девочка, которую ты вчера оперировал.

— Да, — ответил я, снова отпивая кофе.

— Она даже не знает, что на волоске была…

— Не знает.

— Если бы не ты… Её могло бы вообще не быть.

— Да, трудно вычистить было, — ответил я. — И не дай бог что осталось внутри.

— После тебя — точно не осталось. У тебя руки золотые и глаз-алмаз. Повезло ей.

— Наверное, — равнодушно отозвался я.

— Слушай, а зачем она несколько суток ходила с мёртвым ребёнком внутри? Это же она, да?

— Слухи всегда распространяются со скоростью света… — сказал я больше сам себе, чем ей.

— Так это она?

— Она.

— Вот дурочка… — покачала головой Стелла.

— Она вряд ли поняла сразу, что ребёнок погиб.

— Но ведь он там начал… Разлагаться, все дела… Больно же было.

Наверняка. Но я понимаю Ладу — она терпела, чтобы ребёнка не забрали. Да, глупо — ведь он был мёртв уже, и она могла бы умереть вслед за ним, если бы мы её не прооперировали, но мотивы мне её, как ни странно, ясны.

— Да, наверное, больно.

— Как она терпела?

— Стелла, — посмотрел я на неё. — Спасибо, что заглянула, но мне надо работать.

— А, — протянула она и встала со стола. — Ну, ладно. Тогда позвоню тебе, про обед напомню.

— Ага.

— До встречи.

— Карту верни.

— Ой, господи, — спохватилась Стелла, которая случайно чуть не унесла карту Лады. — Извини.

Она положила её обратно на стол. Потом пошла к двери ординаторской, но вернулась.

— А можно мне её взять с собой? — спросила она.

— Зачем? — не понял я.

— Изучить этот случай хочу, — ответила девушка. — Он довольно нестандартный.

У девчонки вся жизнь рухнула, она себя едва не сгубила, вцепившись в явно мёртвого ребёнка, а Стелла цинично зовёт это нестандартным случаем… Впрочем, наверное, мы, врачи, все такие циничные порой. Куда деваться? Страдать по каждому пациенту мы не можем — от нас просто ничего не останется в ином случае.

— Нельзя, — отрезал я. — Карта пациента хирургии, и она должна находиться тут.

Стелла недовольно поджала губы. Но правила одни для всех, и даже для нее в этом случае поблажек не будет. Спорить она не решилась — это бесполезно, и она это знает.

— Ладно, тогда я позвоню.

Стелла вышла и закрыла за собой дверь.

7. 6.

ЛАДА.

— Дженни, помогите позвонить родителям… — попросила я, в очередной раз не справившись с телефоном одной рукой. Возможно, позже я привыкну, но пока мне очень неудобно и аппарат выпадает из руки.

— Конечно, милая, — отозвалась та и взяла с одеяла мой смартфон. — Контакт “мама”?

— Да.

— Идёт вызов, держи.

Я забрала телефон и приложила к уху. Шли длинные гудки, а потом трубку сняли.

— Ладочка, девочка моя, — запричитала мама, едва связь установилась. — Ты пришла в себя! Мы звонили с папой.

— Я видела пропущенные, — ответила я. — Да, вчера ночью пришла в себя, не стала вас тревожить и дождалась утра.

— Да мы не спали, ждали информации, — сказала она. — Мы звонили в больницу сами, узнали, что всё прошло хорошо и ты уже в палате. Какой тут сон…

— Извини, раньше позвонить не могла.