— Выйдите, идите в палату Воронцовой. Я сейчас буду.

Ну что ещё, чёрт возьми, снова приключиться-то могло?!

14. 13.

— Вот так лучше, — пробормотал я сам себе.

Лада пришла в себя, температуру удалось сбить. Ей сменили антибиотик, и теперь снова остаётся наблюдать за её состоянием.

— Ей не подошёл препарат? — спросила Дженни, стоя рядом со мной и оглядывая бледное лицо девушки. Намучилась…

— Да, видимо. Иногда так бывает… — ответил я, надеясь, что его смена ей поможет. — Чуть до сепсиса не довели.

— Этот тоже хороший, должен помочь.

— Надеюсь, — сказал я, направляясь к выходу. Хоть бы кофе попить успеть. Рабочий день уже начался. Я провел в этой палате больше часа. — Наблюдайте.

— Конечно.

Я вернулся к себе в кабинет. Стелла ушла — ей нужно привести себя в порядок перед рабочим днём.

Ещё и чертова проверка, уже завтра… Это надо просто пережить. Сегодня я уеду ночевать домой, но приеду очень рано — чтобы довести все дела до ума. И Шону придётся сделать то же самое.

Проверил список задач и уже сделанное — что ж, большую часть мы, как ни странно, успели. Все отделения прислали отчёты о наведении порядка и результаты инвентаризации — ничего криминального не было. Мы не должны завалить эту проверку.

Дышать стало немного легче. Конечно, всё ещё осталось много нерешённого, но большой объем работ всё же выполнен.

Раз такие дела, я решил выделить время на то, чтобы привести себя в порядок. Посетил душ в личном санузле, сменил медицинский костюм на свежий — благо у меня всегда было несколько чистых в шкафу про запас.

Снова вернулся в кабинет. Сегодня я обходами пациентов заниматься не стану, это сделают другие хирурги. Надо всё подготовить к проверке. Пациенты меня простят… Кроме Воронцовой. Её нужно контролировать. Очень уж не везёт ей, она меня беспокоит.

В кармане завибрировал телефон. Улыбнулся, прочитав имя на экране — Эля.

— Алло, — принял я вызов.

— Пап!

— А?

— Ну, ты когда домой?

Я мягко рассмеялся. Так строго спросила, словно папа здесь как раз она.

— Сегодня, солнышко, — ответил я. — И тебе привет.

— Привет! Но когда уже?!

— Вечером.

— Таким вечером, когда уже даже фонари выключат?

Метко. Фонари гаснут в полночь. Такой себе вечер уже. И я действительно очень часто возвращаюсь домой, когда фонари уже погасли.

— Нет, сегодня я вернусь до этого, — пообещал я.

— Я буду тебя ждать, — сказала девочка.

— Хорошо, и я буду ждать нашей встречи.

— Я соскучилась.

— И я. Давай я пойду делать работу, чтобы быстрее к тебе приехать? Договорились?

— Да.

— Тогда я вешаю трубку, а ты не грусти и слушайся Нину. Договорились?

— Договорились!

— И прописи пиши.

— Ну, па-а-ап, — протянула она, и я даже по голосу уловил, как она смешно сморщила нос.

Эля не любит прописи. Прописи не любят Элю. Но куда деваться? Ей в школу через год, надо готовиться.

— Надо, Эля, надо, — назидательно сказал я. — Открываешь новую тему и начинаешь. Чтобы одну страницу полностью все задания сделала. Иначе вместо пиццы будет угол. Ясно?

— Ясно… — угрюмо отозвалась она.

— Давай, заодно и время пролетит за работой незаметно.

— Да ну тебя! — возмутилась она совсем как взрослая.

Я повесил трубку и продолжал посмеиваться. Вот ведь выросла, отвечает совсем как взрослая…

Так, ну теперь дела.

Я начал обрабатывать оставшиеся задачи. Ко мне на помощь подоспела Стелла. Девушка самоотверженно трудилась на благо моей клиники, не покладая рук.

Надо ей дать премию и отгулы за её вклад.

— Надо ещё заказать обед для проверки. Подготовить конференц-зал… — устало потёр я переносицу, когда мы прервались с ней на небольшой кофе-брейк.

— Я уже всё сделала, — сказала Стелла, и я уставился на неё.