— Она — пациент, а не подружка, — ответил я, заканчивая вбивать данные в графу и сохраняя информацию. — Работать приходится с разными людьми. К тому же ты сама знаешь её историю — понять можно её состояние и поведение. Тем более я ведь не посылал тебя к ней, ты пошла туда сама. Забыла?

— Нет, помню, — ответила она. — Я помочь хотела.

— И ты помогла, — свернул я программу и посмотрел на неё. — Теперь я потрачу меньше времени на замеры её давления.

Я встал с места и направился к выходу.

— Ты куда, Костя? — окликнула меня она.

— Пойду кое-что проверю.

— Так куда?

— Стелла, — наклонил я голову набок. — Не помню, чтобы ты заняла кресло главного врача и получила полномочия требовать у меня отчётов.

Я вышел из кабинета не оглянувшись и пошёл вперёд по коридору. Стелла, конечно, здорово мне помогает, да и является некой родной душой в этой клинике, где работают преимущественно англоязычные врачи, а Стелла, как и я, эмигрировала сюда когда-то, но она стала слишком много на себя брать. Придётся поставить её на место. Она задаёт слишком много вопросов.

Спустился в отделение интенсивной терапии. Нашёл палату Лады и вошёл внутрь.

— Ой, Константин Николаевич, — тут же встала навстречу мне Дженни. — Я думала, вы уже ушли.

— Добрый вечер, Дженни, — сказал я ей. — У нас на носу проверка серьёзная. Ты слышала?

— Конечно, — ответила она. — Вся больница на ушах стоит.

— Ну и как в такой ситуации я могу уйти домой? — поднял я брови. — Ладно, оставим эти разговоры. Лада спит?

Девушка лежала с закрытыми глазами, только мне показалось, лицо её стало ещё более бледным, а губы сухими. И она тяжело дышала.

Я подошёл ближе. Нет, она не спит. Просто ей плохо. Дотронулся до лба — огненный. Девчонка тихо застонала.

— Чёрт, в чём дело? — бормотал я, доставая градусник, который измеряет температуру за секунды, приложил его ко лбу Лады. — Всё же было нормально… Сорок. Сорок?! Сестра!

— Да, Константин Николаевич, — встрепенулась Дженни.

— Срочно жаропонижающее вколите. Что ей колют? Покажи.

— Вот, — подбежала она ко мне с журналом назначений. — То, что вы назначили.

— Хм… Он должен ей помогать, если только…

Не пошло какое-то заражение… Этого бы не хотелось, но не исключено — организм сильно ослаблен.

— Продолжайте курс, — сказал я. — И следите, пожалуйста, за температурой.

— Так мы мерили с терапевтом полчаса назад, — ответила Дженни. — Всё было в пределах нормы — тридцать семь и восемь.

— Так быстро поднялась? — снова свёл я брови вместе. — Плохо. Но пока будем наблюдать. Возьмите кровь на общий анализ. Принесите мне результаты сразу же по готовности. Мне надо посмотреть её кровь.

— Хорошо, сейчас вызову лаборанта.

— Делайте. Дайте тряпку мокрую.

Она принесла мне влажный копмресс, который я положил на лоб девушке, а Дженни вколола ей жаропонижающее.

— Сейчас будет легче, девочка, — сказал я негромко, и даже сам удивился своему голосу — это прозвучало почти нежно. — Замерять температуру каждые полчаса, пока не упадёт. Проверять в течение ночи несколько раз. Если что — звоните мне, я буду у себя в кабинете этой ночью.

Если к утру так и останется, антибиотик придётся поменять. Но этот самый лучший! Он должен помогать… Ничего не понимаю.

Девочка, что ж ты такая невезучая…

13. 12.

— Ну что там? — спросила Стелла, когда я вернулся.

— Где?

— С девочкой этой.

— А почему тебя она так интересует? — спросил я, снова усаживаясь за стол и с тоской оглядывая стол, заваленный кипой бумаг.

— Подумала, что я что-то не так сделала, раз ты пошел перепроверять за мной, — ответила она.

— Всё так, — сказал я, разворачивая папку. — Просто мне не понравилось её состояние, я решил перепроверить.